Не так давно со мной произошла весьма печальная и немного запутанная история. Теперь хочу представить её на ваш суд.
Я училась на последнем курсе факультета психологии педагогического ВУЗа и была направлена на преддипломную практику в один из подмосковных интернатов. Я была полна энтузиазма и амбиций, мне хотелось помочь всем этим сиротам, научить их верить в себя и в светлое будущее. Но это оказалось более чем непросто.
В одно субботнее утро в дом ребенка привезли хорошенькую девятилетнюю девочку. У нее была просто ангельская внешность: белокурые кудряшки, снежно белая кожа, хрупкое телосложение и огромные изумрудного цвета глаза. Звали её Стелла Маркина. Необычным было не только имя, странным было все её поведение: она почти не разговаривала, не умела читать и писать, не ела пищу животного происхождения, стремилась, улизнув из кровати, спать на полу.
На педсовете директор объяснила нам, что родители Стеллы – сектанты. Её мать заморила голодом её сестрёнку-близняшку, которой на тот момент не исполнилось и годика. Было ясно: ребенок нуждается в особом подходе. Спустя пару месяцев усиленного питания, медицинской и психологической помощи Стелла стала более спокойна и контактна, она повеселела, начала принимать участие в играх с остальными детьми, не щёчках появился румянец. Но странности все-таки оставались: она все время говорила о какой-то белочке, мол, та постоянно приходит по ночам и просит с ней поиграть.
Стелла боялась темноты и не ходила в темное время суток в туалет без сопровождения соседки по палате. Все дети относились к ней с пониманием, никогда не смеялись и не подкалывали. У меня даже сложилось впечатление, что её почему-то побаиваются, хотя девочка обладала мягким и покладистым характером.
Один раз произошел такой случай: в интернат со спектаклем приехала труппа артистов театра теней. Когда потушили свет и началось представление, у Стеллочки случилась истерика. Она плакали и кричала, что за ней пришла белка. Мы кое-как успокоили девочку, но это было ненадолго. Все чаще и чаще у неё были нервные срывы.
Моя практика закончилась. Я ушла из интерната и взялась за написание итоговой работы.
После защиты диплома я решила посетить свое прежнее место службы. Поболтав с ребятами и раздав им сладкие сувениры, я направилась в учительскую, машинально подметив, что в разноголосой детской толпе не было Стеллы. После небольшого поздравления и чаепития педагоги разошлись по группам, мы с директрисой остались вдвоем. Я поинтересовалась у Людмилы Георгиевны: «Почему нет Стеллы Маркиной, её перевели?». Она вздохнула и начала рассказ:
– Через неделю после твоего ухода Стелла попала в больницу. Причем в очень тяжелом состоянии, у неё даже была клиническая смерть. Она ни с того ни с сего встала ночью с кровати, подошла к окну, открыла створку и шагнула вниз с четвертого этажа… Врачи двое суток боролись за её жизнь. Приезжал следователь, всех на уши подняли, но стало ясно: дети тут не при чем, да и нянечка тоже. Стелла это сделала сама.
Я была в шоке. Как? Почему? Неужели её страхи так далеко зашли?
– Это еще не всё. После того, как девочка пришла в себя она стала утверждать, что её зовут Маркина Белла. Перестала общаться с прежними подругами и очень сильно изменилась.
Я, пытаясь найти объяснение, перебирала в голове полученные знания об амнезии и ДРИ, но Людмила Георгиевна меня перебила:
– Самое невероятное то, что её погибшую сестру звали именно Белла. Помнить она не могла: ей было не больше семи месяцев, да и имя такое случайно придумать невозможно. Вот и думай теперь, где тут реальность, а где мистика.
Дальнейшая судьба Маркиной мне не известна. Знаю только, что девочка стала просто неуправляема и из-за такого поведения была переведена в учреждение закрытого типа для «трудных» детей. А я до сих пор ломаю голову, что же произошло: нарушение работы мозга вследствие травмы или же все-таки потустороннее вмешательство?