Лето 1983 года. Мне 16 лет. В пионерский лагерь путёвку не дали (по возрасту не прошла), но и в Москве сидеть всё лето тоже тоска. А тут двоюродный брат из Калужской области в Москву приехал в училище документы подавать, остановился у нас и предложил мне на каникулы к ним в деревню поехать. Деревня эта находится в такой глуши, что, честно говоря, мне не очень-то и хотелось в эту Тьмутаракань тащиться, но перспективка париться в Москве была ещё хуже. Я решилась и не пожалела. Компания подобралась весёлая, и это лето я запомнила на всю жизнь, но не только из-за интересного времяпрепровождения, также и из-за странного случая, произошедшего со мной.
В тот вечер я решила пораньше лечь спать, и де-то часов в 12 ночи я уже улеглась и заснула крепким сном нагулявшегося за день подростка. Снится мне сон: я просыпаюсь из-за стука в стену, около которой стоит моя кровать (хочу заметить, что в реальности с противоположной стороны дома заросли крапивы и никаких пристроек нет). “Кто это там стучит? – думаю я во сне. – Надо пойти посмотреть”. Встаю с кровати, вглядываюсь в стену и вдруг вижу за моей кроватью дверь. “Ну, – думаю, – как же это тётя от меня эту дверь скрывала, как же я её раньше не видела?”
Открыла я дверь и вижу узкую комнатку, вдоль неё деревянная лавка, а на ней сидит существо: всё лохматое, но тело похоже на человеческое и величиной с неслабого мужика. Поразили меня его глаза: круглые, как блюдца, они светились жёлтым огнём, но на глаза зверя они не были похожи. Это были глаза, в которых отражалась прямо-таки вселенская мудрость, а ещё тоска и насмешка (эта, видимо, была надо мной). Во сне я оторопела, увидев такое чудо-юдо. Стою и думаю, бежать или посмотреть, что дальше будет, тем более что существо страха у меня не вызывало. И вот оно зашевелилось и стало приближаться ко мне. Мягко и медленно ступают его то ли лапы, то ли ноги, глазами горящими смотрит мне словно прямо в душу. Вот оно уже на расстоянии руки и говорит: “Просыпайся, сказать тебе хочу…”
И тут я проснулась на самом деле, и мне стало обидно, что я не услышала того, что оно сказать мне хотело. После такого спать мне вообще расхотелось. Встала я, на часы посмотрела (полтретьего ночи было), вышла во двор. Кругом темнотища, звёзды «сумасшедшие» светят. Воздухом прохладным подышала, чем ещё больше себя разгуляла, но решила всё-таки опять попытаться уснуть. Легла, а сна ни в одном глазу, ворочаюсь с боку на бок. В конце концов ложусь на спину, и тут на меня что-то наваливается сверху (хочу заметить, спала я в той части дома, где не было окон, и ночью особенно темно, что называется, ни зги не видно; в ту ночь я была в доме одна: тётя и брат уехали в райцентр родных навестить). Навалилось так сильно, что рука моя, закинутая за голову, в подушку вмялась, и всё моё тело как будто впечаталось в матрац. Я глаза в темноту таращу, но ничего не вижу, и вдруг всё резко прекратилось. С кровати я не встала, а слетела – гравитация перестала на меня действовать и заработала около выключателя. Включив свет, я шлёпнулась на пол “с высоты птичьего полёта”, ограниченного потолком комнаты. Оббежав весь дом, включив свет во всех комнатах, проверив входную дверь, которая, как и положено, была закрыта изнутри, заглянув во все уголки дома и даже в печку, подёргав за ручки все окна и поняв, что в доме одна, я немного успокоилась. Остаток ночи я провела на тётиной кровати, накрывшись с головой одеялом. Будучи советским ребёнком, ни одной молитвы я не знала, но тут вдруг вспомнила обрывки молитв, услышанных когда-то от дедушки и бабушки, и, сочинив свою молитву из всего мной когда-то услышанного, уже, когда совсем рассвело, я забылась беспокойным сном.
Тётушка и брат, приехавшие из райцентра, только посмеялись над моей историей, но потом тётя, видя моё искреннее волнение по поводу всего случившегося, рассказала мне, что слышала подобные случаи. Это, как оказалось, домовой мне являлся, и когда он на меня навалился, я должна была его спросить: “К добру или к худу?”, а он должен был мне ответить. Представляю, что бы со мной было, если бы из этой навалившейся на меня темноты я ещё и голос чей-то услышала… Думаю, тётушкино постельное бельё в этом случае было бы безвозвратно испорчено.
Через пять лет в тётином доме случилось несчастье: убили её старшего сына (на момент произошедшей со мной истории он служил в армии). Может быть, об этом хотел мне сказать домовой?