Душа, ты волнуешься снова?
Но в этой безумной игре
Из сотен едва ли десять
Вернутся, не погорев.
И ангелы делают ставки
И, не дыша, глядят,
Как демоны – мою душу
Закладывая – галдят.
(Эмели Элизабет Дикинсон
1830-1886)
Эта история произошла, когда мне было лет шесть-семь. И родители оставили меня одного дома. На тот момент у нас была трёхкомнатная квартира. Старший брат в это время находился на сборах, младший – не помню, где он был.
Я проснулся рано утром почему-то в комнате старшего брата, на улице было ещё темно. Свет в комнате был включён (видимо, спящим я был перенесён родителями из спальни, где я обычно спал). Стал звать мать и отца, братьев. Но в ответ «звучала» только тревожная тишина. Вспомнив, что старший брат куда-то уехал на несколько дней, я поднялся с кровати и осмотрелся. Ещё раз покричал – никого… Подошёл к закрытой двери, поднялся на цыпочки, отодвинул шторку и посмотрел в дверное окно (если кто помнит, раньше были такие двери с двумя окошками в верхней половине; мой старший брат повесил две шторки на эти окна, чтобы родители не подсматривали, что он делает с подругами и друзьями в своей комнате).
Вижу, в коридоре темным-темно, на стену коридора “отпечатались” две светлые проекции от окон моей двери, отвёрнутый угол шторки, тень моей руки и головы. Вдруг неожиданно чёрная-чёрная тень закрыла мой просвет, перекрыла часть окошка, через которое я смотрел. Отдёрнув мгновенно руку от шторки, я убежал к кровати. Сел, сижу, трясусь от страха и думаю, что, наверное, воры проникли в квартиру. Стал орать и умолять «воров», чтобы они оставили нас в покое, чтобы меня не убивали, забирали всё и уходили…
В ответ – тишина…
Подошёл на цыпочках по-тихому опять к двери, усердно напрягая слух, вновь отвернул шторку. Смотрю, жду, когда вновь покажется тень в коридоре, чтобы её хорошенько рассмотреть… Вдруг вижу вообще чудную вещь: с моей стороны двери в проекции на стену коридора отворачивается соседняя шторка, причём противоположный угол от меня. В просвете показывается тень чьей-то головы, и тут же шторка закрывается. Тут меня охватил настоящий ужас, я вдруг понял, что какая-то хрень находится вместе со мной в комнате, и мы с ней на пару смотрим в коридор через дверные окошки. Я в необыкновенном страхе осматриваю комнату – никого. Меня ещё больше пробирает, кружится голова, круги перед глазами. С силой открываю комнатную дверь, выбегаю в коридор, затем быстро открываю дверь на лестничную площадку (мы жили на пятом этаже), выбегаю в одних трусах и босиком на бетонную лестницу. А там жуткий холод (было это в октябре или в ноябре месяце). И домой зайти не могу, испытывая жуткий страх, чтобы одеться. Где-то час стоял и дрожал от холода, зуб на зуб не попадал. Страх мой за этот час улетучился, словно его и не бывало, холод вышиб мой ужас напрочь. Постепенно начало светать. К пацану-соседу этажом ниже, который был на три-четыре года старше меня, пришли одноклассники, что-то смотрели в его тетрадях, о чём-то разговаривали, затем они ушли в школу. Я, завидуя тёплой одежде парней, набравшись храбрости, открыл дверь в квартиру, с порога посмотрел – никого. Затем посмотрел вниз на лестницу. Смотрю, идёт моя матушка. Ну, слава Богу, всё хорошо. Она удивилась, что я встретил её в такую рань. Ничего не объяснила мне, куда ходила, откуда пришла. Я всё рассказал, с опаской осмотрел квартиру, никого не нашёл. Мать, оглядевшись дома, отмахнулась, мол, показалось. А потом рассказал всем в своей семье, но всем были до фонаря мои опасения и страхи.