Данную историю мне рассказал коллега по работе, а ему, в свою очередь, его друг – заведующий кафедрой генной инженерии одного известного вуза нашей страны. Название последнего в целях конспирации не называю, впрочем, также, и имен.
Деталей не помню, а посему буду предельно кратко излагать лишь то, что отложилось в памяти.
Стояла суровая зима 1982 года. Ныне известный ученый-биолог (который и рассказал сию историю) был на то время скромным студентом пятого курса, усердно готовящимся к защите дипломной работы и в тоже время, к поступлению в аспирантуру в родном alma mater. Конкурс был сумасшедшим, преподаватели суровее челябинских сталеваров и потому, приходилось учиться 24 часа в сутки. Место лаборанта предоставляло некоторые преференции – как для защиты дипломной работы, так и для перспектив поступления в аспирантуру. Работа с колбами да сосудами была не самой интересной, но все же, как никак практика в жизни юноши, принявшему решение связать свою жизнь с научной деятельностью. И вот в этот студеный зимний день произошло нечто, окончательно определившее интересы молодого натуралиста.
День проходил в привычном темпе, лаборатория кишела будущими докторами и кандидатами биологических наук, нуждающихся в химических реагентах и экспериментальных исследованиях. Герой настоящей истории скромно зажался в углу помещения, заполняя бесконечные журналы. На пороге лаборатории появилась необъятных размеров дама с громоздкой коробкой под мышкой.
– Кто здесь заведующий лабораторией? – спросила женщина.
– Его сейчас нет, он в отъезде. А что вы хотели? – поинтересовался молодой лаборант.
– Вам пришла посылка. Раз его нет, тогда, может, вы распишитесь в получении?
– Да, конечно.
Женщина передала посылку, а лаборант расписался в почтовом уведомлении в получении оной. Бросив взгляд на коробку, он определил, что отправлена была она по железной дороге, о чем свидетельствовал соответствующий штемпель. На ней же была отметка об отправителе. Парень отвлекся от посылки и полностью погрузился в текущие записи.
Незаметно пришло время обеденного перерыва. Присутствующие в лаборатории нехотя стали двигаться к выходу. Наш лаборант, дождавшись момента, когда все покинут помещение, достал из портфеля пакет с двумя объемными бутербродами и принялся за их поглощение. Дожевывая последний из них, он вспомнил о почтовой посылке. Она была хоть и забита гвоздями, но зазор между ней и самой коробкой, выдавал ее непрочность. Любопытство обуяло молодого человека и вот, уже через несколько минут, он методично приподнимал отверткой углы коробки, гвозди в которой предательски трещали, а после и вовсе выпрыгнули из деревянного нутра. Внутри лежали стопки документов и исписанные карандашам и чернилами бумаги. Приподнимая их, на дне он обнаружил допотопные кинопленки. От всех предметов веяло ветхостью. Какого было его удивление, когда на реквизитах отдельных документов он увидел даты 1922, 1927, 1931 г.г. Проникнувшись интересом к этим раритетам, он стал читать содержание бумаг. В них говорилось об экспериментах и постэкспериментальном поведении подопытных. Опыты касались скрещивания приматов и человека с использованием генно-инженерной коррекции. Практически каждый документ был подписан известным в двадцатые годы ученым-зоологом Ильей Ивановым. О нем нашему лаборанту рассказывал один профессор на лекции. Как он сообщил, ходили слухи, что Иванов, в двадцатые годы, приступил к экспериментам над приматами и людьми. Проводились они в Сухумском обезьяньем питомнике, куда по просьбе Иванова и с его участием были завезены порядка 50 горилл из Новой Гвинеи. Опыты проводились в условиях строжайшей секретности, так как были направлены на получение нового вида – гибрида, обладающего колоссальной физической силой и выносливостью. Хоть нарком науки и просвещения СССР Лысенков и обозвал генетику «продажной девкой империализма», но поддержание здоровья великих вождей всегда оставалось приоритетным направлением деятельности наркомов здравоохранения. Для реализации поставленной задачи можно было, и отказаться от некоторых идеологических принципов.
Что, если на этих кинопленках заснят сам Иванов, ставший прообразом знаменитого булгаковского героя профессора Преображенского? Что, если на них запечатлены гибриды? Ведь судя по записям, у него все получилось. Лаборант, просматривая очередную стопку документов, почувствовал, что что-то выпало из них, то были фотографии человекоподобных существ. Огромного роста, с непропорционально тонкими длинными руками, чьи головы по форме напоминали скорее дыни, нежели череп обезьяны. Растительность на лице практически полностью отсутствовала. На самом теле волосяной покров был отчетливо заметен лишь на участках спины и конечностях. Грудь и шея оставались без волос. Мышцы грудной клетки были слабо развиты. Широко посаженные глаза и густые брови. Мясистый нос занимал, чуть ли не пол-лица. Также, в глаза бросалась диспропорция между верхними и нижними частями тела. Бедра существа были широкими и крупными. Половую принадлежность определить не удалось по причине густой растительности в области паха. Длинные мускулистые ноги, покрытые густой шерстью оканчивались крупными стопами с острыми когтями на пальцах.
После всего увиденного лаборант сложил вещи в коробку, аккуратно загнал крышку вместе с гвоздями на место и отложил ее под стол. Желание чего-либо исследовать испарилось и после окончания обеденного перерыва, он отнес таинственную коробку, заместителю руководителя лаборатории. Более, молодой человек никогда о судьбе коробки и ее содержимого не слышал.
P.S.
Описываемые эксперименты по скрещиванию человека и примата до настоящего времени не подтверждены, но слухи о странных гоминидах бытуют.