Могильщик старого кладбища

Старинные кладбища Петербурга – особые достопримечательности, привлекающие своей атмосферой и тайнами. Некоторые мистические истории появились в 18-19 веках, а некоторые в недавнем веке 20-м.

189* год
Из дневника Николая Вербина.
“В этот день была годовщина смерти одного моего доброго друга. К своему стыду, я увлекся делами суетными и почтить память товарища отправился не с утра, а спустя несколько часов после полудня.
Осенью темнеет рано, и когда я вошел в кладбищенские ворота, уже начали сгущаться сумерки…
На обратном пути, мое уединение было нарушено. Мне преградил путь могильщик, человек пренеприятного вида, укутанный в лохмотья. Он молча стоял передо мной, опираясь на лопату. От взгляда его глаз меня охватило необъяснимое беспокойство.
Наконец, незнакомец произнес:
– Дай на выпивку, барин.
Меня поразил его тон. Он не просил, а требовал.
Желая поскорее избавиться от неприятного субъекта, я достал из кармана медную монету и протянул могильщику, который довольно закряхтев, сошел с моей дороги. Уходя я обернулся, могильщика поблизости не было. Он будто растворился в вечернем сумраке.”


Эта пра-пра-дедушкина история мне сразу вспомнилась, когда я гуляла по Никольскому кладбищу.
– Только бы как пра-дедушка этого могильщика не встретить, – пробормотала я.
– Ему повезло, что он не пожадничал, а то пропал бы, – услышала я голос.
Обернувшись, я увидела человека неопределенного возраста в потертом пальто. Я смутилась, что прохожий услышал меня.

– И гулять тут в темное время суток нельзя, – продолжал незнакомец, – это территория мертвых. Кусочек кладбищенской земли маленький, сразу за стенами уже мир живых поступил – город. Хозяева земли за ограду не лезут, но незваных гостей на своей земле не любят…
– Призраки возвращаются? – спросила я.
– Потревоженные души захороненных, – ответил собеседник, – после революции с могилами «буржуев» не церемонились. И кроме дикарей-революционеров еще «кладоискатели» постарались, разоряли могилы, чтобы найти украшения, драгоценности. В 19 веке на Никольском кладбище знатных господ хоронили, вот и искали дегенераты революции клады мертвецов. А осквернение могилы лишает душу покоя, поэтому бродят тут многие.
Рассказчик вздохнул.

– Но неупокоенные души, если им не надоедать, не навредят. Страшнее злобные души умерших чернокнижников, – продолжал он, – Кстати, они тут в 20 веке появились. Монах Прокопий, например. Он жил неподалеку в 70е годы и делал снадобья из костей мертвецов. Несмотря на борьбу партии с мракобесием, – собеседник хмыкнул, – находились клиенты на его товар. Как-то монах решил провести обряд, чтоб заключить сделку с Дьяволом и получить эликсир жизни.
Нужно было привести на кладбище девку легкого поведения, привязать ее к кресту, выколоть ей глаза, отрезать язык и собрать стекающую кровь в церковный кубок. Потом нужно было 666 раз проклясть имя Бога и выпить кровь из кубка. Но не успел монах закончить обряд до рассвета. Умер с первыми лучами солнца. И с тех пор бродит его черная душа по кладбищу. Иногда в облике черного кота появляется, который кидается на людей.
Собеседник рассказывал красочно, от его тона становилось жутко.
На секунду мне показалось, что по тропинке скользнула черная тень.
– Живых колдунов бояться надо, – хмыкнул рассказчик, заметив мое волнение, – Под кладбищенской землей есть потайные ходы, коридоры, залы, которые в 9 веке еще викинги прокопали. В этих подземельях маги проводят обряды. В лихие 90е годы на кладбище нашли отрубленные руки. Решили, что маньяк резвиться, но это были ритуальные убийства, хоть в милиции все отрицали…
– А как же призраки колдунов не пугают? – удивилась я.
– Пугают, – махнул рукой незнакомец, – некоторые маги чистятся без вести пропавшими… Каждый думает, что сумеет обмануть призраков и подчинить их своей воле, но немногим это удается… А если и удается, то ненадолго…
Собеседник взглянул на часы.
– Пора уходить, – сказал он мне, – темнеет рано, время визитов заканчивается… Гости, не надоедайте хозяевам…
Уговаривать меня было не надо. Я быстрым шагом отправилась к огням живого города.
Незнакомец, что бурча себе под нос, шел за мной следом. На выходе с кладбища я оглянулась, чтоб попрощаться. Но его нигде не оказалось. Он просто вдруг исчез, как будто его и не было.