Вечер… Тихий и морозный. Мерно потрескивают дрова в печи, на столе в фарфоровой подставке горит свеча. В избе пахнет пирогами с рыбой и топлёным молоком. А за окном тихо и мягко падает снежок. Уютно примостившись у печи, дремает кот… В такие минуты становится легко и спокойно, и вспоминается детство: весёлый праздник Рождества, сани, украшенные цветными лоскутами, колядки, пряники-фигурки, песни под гармонь, а после полуночи гадания на суженого. А то как без этого. Шли девки, не боясь в бани, брали с собою зеркала да ткань, и в кругу, или по одиночке вызов творили. И вот, впомнилась мне одна история, приключившаяся с такой вот бесстрашной особой, надумавшей суженого своего подсмотреть. Историю эту рассказала мне тётка моя, наша местная ведьма. С её слов и пересказываю, а вы слушайте, да на ус мотайте. “… А одна то дура из наших, ведь иначе никак не назовёшь, чё учудила на Рождество то. Недолго думала. Как отколядовала с девками, выпросила у батьки ключи от бани. Она у них, баня- то, на два замка амбарных замыкалась, потому как у них там нечисто было – то по ночам там выл кто, то тазами гремело так, что в соседних избах лампады зажигали. Ну вот, значит, идёт до бани по тропке- то, снегу чуть не по колено, она тулуп вместе с исподним подняла и топает. До бани шагов эдак тридцать поди, мимо хлева да малинника. Тулуп так и норовит из руки выскользнуть, она ж одною рукою его держала, в другой то руке причиндалы для мастерства несла – зеркальце, да ткань, да свечку. Даже и не свечку – огарочек от ей. Уж молился кто из родителев накануне при той свечке незнамо. А она ведь, девка то, не хитра была ишо в таких делах, незнала, что свяченую вещицу для таких дел непотребно брати. Она б ишо лампадку взяла да ладан. Ну вот, дошла, значит, до бани. Тулуп отпустила, ключи- то в кармане. Глядь, а то как тень чья – то будто из подола выползла, да по снегу так тихо в сторону дуба поплелась. Дуб у них большущий за баней стоял. Его из другой деревни заметно было, коль на крышу залезть. Уж сколько годов он у них там стоял никто и не помнит, даже и прабабки ихни не знали. Говорили, на нём повесился кто – то из их роду племени ихнего. Давно дело было. Ну так вот. Девка то, я ж говорила, не из боязных, как увидела, что с ейного подолу чего то лезет, так и не перекрестилась даже. Перед колядками- то с девками по кружке медовухи выпили, вот и подумала, что мерещится ей. У бани там лавка стояла, она с уголка снег стряхнула валенком да причиндалы положила, ну зеркальце, да и остальное. В карман левый руку сунула, ключи- то туды положила. Шарит, значит, шарит по карману, а ключей не находит. И ведь выронить не могла – карман большущий, глубокий, и дыры все зашиты. Ну думает, пришла.. погадала. И тут, в ту ж секунду слышит звон, как будто железяками кто позвякивает. А звон- то от дуба шёл ихнего, за баней который. Вот и не смекнула ж даже, как ключи могут сами у дуба оказаться, да ещё и звенеть, ветру то не было, да и туч тоже – небо ясное, а месяц так светил, что хоть иголки собирай. Идёт, значит, на звон, как – будто кто её в спину сзади толкает. Пока до дуба дотелёпала, снегу в валенки набрала до краёв. Вокруг бани то снег не чистили, только до двери. Стоит, трясётся, на дуб смотрит, а звон то в левой стороне послышится, то наоборот, в правой, то сзади. Вот так стояла, головою вертела в разны стороны, пока не уразумела, что неладное тут творится то. Пошла обратно, а то вдруг сзади как свистнет кто, она аж обомлела вся. Ей бы руки в ноги да бежать, а она голову то повернула, да и села в снег от страху.
Продолжение следует…