Нельзя быть доброй

Мой муж был один ребенок в семье. По малолетству просил он у мамы с отцом братика или сестренку, но Бог не давал родителям. Потом, когда Димка подрос, он понял все прелести одинокого существования и частенько поговаривал с неприсущей ребенку рассудительностью: «Как хорошо, что я один! Ни с кем делиться не надо!». Эгоист несчастный! Ладно, история моя не о нем, а о его двоюродном брате Сергее.
Серега появился в моей жизни как брат мужа, и у нас сложились с ним дружеские, родственные отношения. Частенько он приезжал на ночь глядя к нам домой, чтобы переночевать. Работал в Москве в торговой палатке на Киевском вокзале и не успевал на электричку в область. Мои домашние благополучно удалялись после позднего ужина спать, а я (находясь в декретном отпуске с дочкой-малышкой – Серегиной крестницей) оставалась с ним на кухне и помогала свести дебит с кредитом, слушая его байки и суммируя бесконечные ряды цифр на калькуляторе после трудового дня неугомонного братца.
Всю долгую зиму и половину весны Серега был нашим гостем и моей вечной приятной головой болью. Молодой маме, находящейся в декретном отпуске, или, говоря грамотным языком – в отпуске по уходу за ребенком – скучно было пребывать в инертном состоянии. Для меня, энергичного человека, запертого в четырех стенах, дни тянулись мучительно медленно, так что Серега разбавлял мою скучную жизнь подробностями жития наших общих знакомых, а так же байками, шутками-прибаутками…
Летом мы уехали на дачу, но с приходом осени ждали шобутного братца в гости. В ноябре мы возвращались из гаража. Свекровь встретила в прихожей с новостью: «Ребята, у вас в комнате зеркало вывалилось из гардероба и разбилось вдрызг!». Я собирала осколки и думала о «нехорошем». О, если бы я знала, что это коснется нас так скоро! Через два дня позвонили и сказали, что Сережка умер. В 28 лет. От алкогольного отравления.
Скорбить больше, чем муж, я не могла, не имела права! Это он, мой муж, его брат, ходил с ним вместе пешком под стол! Это он играл с ним, несмотря на то, что игры зачастую переходили в драки из-за неподеленных игрушек! Это он с ним в детстве трескал варенье у бабушки из тазика под кроватью! Это он с ним, повзрослев, делился любовными похождениями, советовался, похвалялся, соревновался! Это он – его брат, не я…
Прошло уже 40 дней. Прошло больше. Мне снится тяжелый черно-белый сон. Даже неба не видно, просто бункер какой-то. Из темноты выныривает Серега, подбегает к нам и хватает Димку (мужа) за рукав: «Пошли, скорее, дело есть, быстрее…». Димка хлопает глазами, а я, смутно осознавая, что Сереги больше нет, что он мертв, спрашиваю у мертвеца: «Сереж, что за спешка и куда ты тащишь моего мужа?». Парень, белее мела с синяками вокруг глаз, машет рукой и говорит неопределенно: «Рит, надо до зарезу! Без брата не решиться! Пусти на 5 минут! Приведу живым-здоровым, только отпусти!». Понимаю мозгами, что пускать нельзя, но Димка стоит, молчит, с ноги на ногу переступает, сомневается, значит, а Сережке правда надо, очень надо! Знаю, что Димка за него словечко замолвить должен! Где? Как? Что? Не знаю, чувствую каждой клеточкой тела и … даю добро. Уходит мой муж с братцем своим , и я просыпаюсь.
Спустя пару недель опять сон. Мы приезжаем в гости к Сереге, вернее, Серега мертв, а приехали к его вдове, Свете и дочке Юлечке. Заходим в знакомый подъезд, нажимаем на кнопку лифта и …. Из-под лестницы выныривает Сережка!!! Немая сцена: я, Димка, муж мой, Серега. Стоим, обалдело таращимся друг на друга, как будто видимся в первый раз. Лифт тарахтит в шахте, открываются двери, я и муж заходим в лифт, а Серега стоит по ту сторону и смотрит жалостливым взглядом: «Рит, пусти меня, пожалуйста…». Я хлопаю ресницами и не понимаю откровенно: я-то тут причем, куда он собрался, и у меня, простой смертной, разрешения спрашивает? Сережка будто мысли мои прочел и поясняет: «Да я хочу своих навестить, Светку, Юльку… соскучился – ты не представляешь, как!» – «Почему же, – думаю, – очень хорошо представляю!». Вздыхаю и …выпаливаю: «А, Бог с тобой, садись!». Серега запрыгивает в лифт, несемся на выбранный этаж, открываются двери и… Серега, оставив за собой серый шлейф бестелесного духа, выскакивает впереди нас, поворачивая к знакомой квартире. Я просыпаюсь.
Честно признаться, мне в тот период снилось очень много умерших. Мои родственники, тот же Серега, даже моя первая любовь – Игорек. Я уже тихо начала сходить с ума. Однажды рассказала о снах одной знакомой бабуле, старенькой, лет под 90, но сохранившей девичью память и трезвый ум. Бабуля меня выслушала внимательно и заключила: «Ох, дочка, добрая ты, очень добрая. К тебе живые люди тянутся за твоей добротой, а что говорить об умерших!». Я опешила и спросила: «Бабонька, родненькая, а что делать-то?». –«Ничего. Как придет покойничек, так пошли его куда подальше! Что он, сирота что ли, али помянуть некому его душеньку?».
Я толком ничего не поняла. Одно вынесла: нельзя такой доброй быть. Одно дело – для живых, другое – мертвые замучили!
Сниться мне сон вскорости. Стоим с мужем на перекрестке в городе, в Подмосковье, где Серега наш жил. Идет по дороге толпа: стройными рядами и четкими шеренгами, как на демонстрацию, на митинг, только видим их со спины. Люди все в черном. Бабы, мужики, молодые и старые. А дорога та идет по улице, которая потом в загородное шоссе переходит, а в том наплавление – кладбище, где наш Серега похоронен. Только подумала – вот он, голубчик! Из толпы выныривает. Подбегает к нам, радостный такой. Одной «приклеенной» улыбкой радуется, а у самого глаза тоскливые, как у больной собаки.
Я уже чувствую на уровне подсознания: сейчас опять будет Димку у меня отпрашивать по «срочным» делам. Тут я так завоплю на всю улицу: «Ах, ты, паразит такой! Да что ж ты ко мне прицепился? У тебя мать, отец, сестра, жена есть, дочь, а ты все ко мне бегаешь, жалуешься! Поди прочь, чтоб глаза мои тебя больше не видели. Уходи! Не проси больше ни у меня, ни у семьи моей НИЧЕГО!!!».
Сказала. Серега посмотрел грустно так, вздохнул тяжко-тяжко, присоединился к толпе черной, уныло бредущей в сторону кладбища и … я проснулась.
Уже много лет прошло с тех пор. Могилку мы с мужем посещаем, как только в Подмосковье приезжаем. Даже иногда мимо кладбища едем, понимаем, что вечер уже, нельзя пойти, так Димка, мимо проезжая на машине, сигналит брату: «Би-би-би!», мол, здесь мы, брат, просто зайти не получилось!”
Больше мне Серега не снился. Обиделся. Да и Бог с ним, вернее, упокой, Господи , его душу!