Произошло это в 1995 году. К тому времени я опустился на самое дно жизни: потерял работу, семью, спился и в конце концов лишился даже жилья. То есть из инженера превратился в самого настоящего бомжа, век которого, как известно, недолог. Так вот, в тот вечер вся наша компания, в которую входили мои собратья по несчастью, скрываясь от облавы, устроенной кавказцами на бесплатную рабочую силу в нашем лице, спряталась в заброшенном доме на окраине Петербурга, в районе Ржевки. Всего, помимо меня, было еще три человека. Выпили «красну шапочку» и завалились спать.
Не помню, сколько прошло времени, но проснулся я от громоподобного удара. В разбитые окна вливался яркий свет, но это было еще не утро. Остальные тоже протирали глаза, не понимая, что за дела. Выглянули на улицу и ахнули — свет исходил из самого центра заброшенного поля, как будто там работал гигантский сварочный аппарат. Вдруг на наших глазах это «нечто» взмыло в небо и исчезло. Все снова погрузилось во мрак. Поворчав, мы опять легли на боковую. Обсуждать увиденное не хотелось — из мозгов еще не выветрилась употребленная «жидкость для обезжиривания поверхностей».
На рассвете меня разбудил Вован — мужик лет 45, которого родственники выгнали из квартиры два года назад. Он предложил мне сходить посмотреть, что там такое произошло в поле сегодня ночью. Но мне было очень зябко, и я послал его по известному адресу. В итоге Вован ушел без меня, а я продолжил дрыхнуть.
Встал я, как и все, часов в 11, с больной головой и рвотными позывами. Оказалось, что Вован уже развел костер и разогревает на нем невесть откуда взявшуюся банку тушенки. Я с первого взгляда понял, что с ним что-то произошло — с виду Вован был тем же грязным бродягой, но вот глаза его стали другими. Появился в них какой-то блеск. А когда этот бомж заговорил, сомнения окончательно исчезли — это однозначно был не тот Вован, которого мы все знали. Это был лидер, руководитель, которому хотелось подчиняться беспрекословно. Так родилась наша «команда», и с прежней жизнью было покончено.
Первым делом Вован с нашей поддержкой вернул себе квартиру, в которой все мы поселились. Поразительно, но все бросили пить, привели себя в порядок и обрели человеческий облик. После этого Вован открыл фирму, в который мы стали зарабатывать неплохие деньги, уже через три года я купил себе однокомнатную квартиру. Так же благополучно все сложилось и у остальных.
Меня все время подмывало спросить Вована, что же он увидел там, в поле, памятным утром. Но я удерживал себя от этого, подозревая, что подобное любопытство может мне выйти боком. Иногда я думаю, что было бы, если бы мы пошли тогда вместе. Но что гадать о том, чего никогда не узнаешь!
Сейчас пути членов нашей «команды» разошлись, но только я один остался в России. Остальные, накопив денег на старость, перебрались за границу. Все, кроме Вована, позванивают мне иногда, а вот наш бывший лидер как в воду канул. Однако я этому только рад — с некоторых пор я ударился в религию, а потому не хочется общаться с «нелюдью», коей он и является, без сомнения. Спасибо ему за помощь, конечно, но вот чего она будет стоить на «том свете», еще неизвестно.