«В детстве я с мамой жила в Абхазии. Нашими соседями была семья: муж, жена и три дочери. Жили очень хорошо, дружно, правда, младшая дочь, 17-летняя Мадина, была угрюмой, нелюдимой, любила гадания, колдовство, всегда ходила в черном. Но нельзя было не признать, что она – красавица: густые волосы до пояса, белая как снег кожа и голубые глаза. Все парни на селе сохли по ней, а она никому предпочтения не отдавала.
Но сердце «ледяной красавицы» дрогнуло, едва в деревню приехал русский парень Андрей. Через некоторое время они уже вовсю женихались: по селу гуляли, взявшись за руки.
И тут умер ее отец, а у соседки, находившейся с ней в открытой конфронтации, умер ребенок.
А спустя некоторое время как-то вечером Мадина, попрощавшись с Андреем, возвращалась домой через маленький лесок… Но не вернулась: ее нашли истерзанную, забросанную камнями. Девушку изнасиловали, затем забили камнями, а напоследок воткнули в сердце нож. Уголовного дела заводить не стали – мать Мадины сказала всем: «Собаки дикие загрызли» (а надо сказать, у нас в лесах водились «горные собаки» – простые уличные дворняжки, бегающие по лесу). Селяне не спорили…
И вот соседка, у которой умер ребенок, стала жаловаться всем, что видит Мадину во сне: будто она садится ей на грудь и душит ее или улыбается, бормочет ерунду, пританцовывает. А в последнем сне Мадина пришла к ней и говорит: «Жить тебе осталось два дня, готовилась бы к встрече…» И исчезла.
После такого сна соседка боялась на улицу выйти – смерть обманывала. Но на третью ночь мы проснулись от крика: оказалось, соседку и ее мужа убил беглый зэк.
А Андрей по селу ходил с опухшими глазами да в лес тот зачастил, где Мадину нашли. Старшие ребята бегали за ним следить: говорили, сядет под тем деревом на колени, рукой по земле водит и шепчет что-то…
И вот по селу поползли слухи, что он с ума сошел. Андрей всем говорил, что Мадина с ним разговаривает. Как-то ночью он пришел к соседке, бабе Марге, и попросил, чтобы сын ее, Аслан, помог ему дом разобрать, дескать, он уезжает, а участок продает. Наутро (а вернее, днем) остатки дома и обгоревшего, но живого Аслана нашла его мать, отправившаяся к «задержавшемуся что-то» сыну. Андрей же пропал.
Аслан лежал в реанимации полторы недели. Когда пришел в себя, то начал рассказывать: оказывается, он видел, как Мадину убили, но молчал. А в тот день Андрей его к себе позвал, дверь закрыл. В комнате темно было, лишь две свечи на столе горели. Тут Андрей говорит: «Входи, Мадина. Здесь он». У Аслана аж мурашки по коже. Видит – длинная тень худенькой девушки входит, в пламени свечи мертвенно-синеватое лицо, мертвые глаза. И говорит ему: «Умрешь ты, но прежде тебя они умрут. А род твой до седьмого колена прокляну». И тут Андрей повернулся к нему: глаза тоже мертвые, лицо как у трупа, а в руках – крест. Тут раздался треск,
Аслан обернулся: загорелась скатерть от упавшей свечи, запахло смолой и ладаном. И Аслан потерял сознание.
Оказалось (по признанию Аслана), что Мадину убили сельские «отморозки» Дато и Джамал, а он стоял с ними, но не принимал участия. На просьбы Мадины о помощи он лишь отворачивался в сторону. А убийцы еще и камнями ее забросали: «Ведьма – чего ее жалеть»…
Через месяц умер Дато – придавило трактором. Тракторист не заметил спящего в траве пьяного Дато (хотя трава была низкая). А через неделю Джамала убили в пьяной драке.
Аслан вылечился, но на него жутко было смотреть: на голове почти нет волос, кожа красная, на лице шрамы. Он женился на девушке, вроде бы нормальной, но у них родился ребенок с пороком сердца и умер через три месяца, а затем оказалось, что и у девушки нелады со здоровьем умственным. Детей у них больше не было: вернее, рождались два раза мертвые. Вот так отомстила им Мадина».