Заброшенный химпромкорпус у реки

История началась летом. Темным июльским вечером мне пришлось идти по улице, которая пользовалась дурной славой. Дело в том, что на этой улице в советские и постперестроечные годы там располагался рабочий лагерь для заключенных. По рассказам некоторых работников химического завода, людей с надписью “З/К” на рубахе (зверских убийц, маньяков и душегубов) окунали в серную кислоту. Получалось так, что многие из них ходили без лица, и их сбрасывали в закрытый коллектор, и там они погибали.
На открытой площадке я увидел здание. На нём гордо возвышались цифры “1992”. Это был недострой, оставленный в 1993 году, вскоре, после строительства. Видимо, из-за недостатков средств на введение в эксплуатацию. Одному было страшно туда заходить, но я решился. Тем более, не зря же я взял фонарь.
Первый этаж помещения был не очень страшным: граффити, пометки националистов и черные записи про секты, которые там были. Мне это показалось полным бредом.
На втором этаже я увидел чёрную неприкрытую дверь, мне показалось странным, что в таком месте не сняли толстое стекло в верхней части двери. Мурашки поползли по коже. Однако я переборол страх и поднялся по лестнице, открыл дверь, приготовил американский нож на стрёме, затем закрыл на шпингалет. В подходах к третьему этажу я услышал шорох, но успокоил себя тем, что камыш на реке издавал такие звуки при слабом ветре.
На третьем этаже я выглянул из окна и увидел 20-тилетнюю девушку, подходящую к объекту, и бросил камешек в траву рядом с ней. Она оглянулась и напугалась, но мне удалось уговорить её, что не надо меня бояться, скинул ей нож (оказал доверие) и предупредил, что взял на случай форс-мажора.
Мы познакомились, обменялись телефонами и пошли в холл 3-его этажа, там было темно, и я достал из походного рюкзака лампу с аккумулятором. Она фотографировала меня на фоне разломанного окна. Посидели, поговорили, оказалось, она учится в моем институте. Я отключил лампу, и мы пошли вниз. Вдруг, мы услышали чьи-то шаги, посмотрев осторожно из оконного проёма, стало понятно, что мы здесь не одни. Мужчина в черной футболке, на вид русской национальности, возрастом около 35 лет направился на второй этаж. Мы рванули на крышу.
Я закрыл своим телом чугунную крышку чердака, Карина легла горизонтально, чтобы нас никто не увидел.
Нам послышалось, что штукатурка посыпалась с 3-его этажа, мужчина, подходя к нему, стал кричать, что он сатанист. “Я вам головы всем повырезаю!” -кричал он. У нас не было выхода, а прыгать с высоты 4-го этажа нам не хотелось.
Побег с чердака был занятием не из легких: я попросил Карину достать лампу с аккумулятором, благо провод был 3-х метровым, мы закинули горящую лампу на раскачивающемся проводе на третий этаж. Лампа треснула так, что тот мужик убежал. Мы еще 50 минут сидели на чердаке, а пора была уже слезать, да и время шло к половине часа. Я с Кариной за руку спускался по лестнице, зная, что это может быть очень опасно! Она сделала последнюю вспышку около разбитой лампочки. И мы стали спускаться вниз по лестнице.
Она взяла нож, а я рядом лежавший кирпич. Мы спустились ко входу, проверили его, быстро выбежав. И подались прочь! В кустах услышали шорох, это были собаки, я пустил в них кирпич, они убежали. Мы вместе с Кариной выбрались к остановке, и она уехала на маршрутке домой. Мы созвонились, и она выдала сенсацию, на той фотографии с разбитой лампочкой было пятно – человеческий силуэт с размытым лицом.
Больше мы туда не ходили и знакомым фотографам не рекомендовали! А насчет того мужика, может это был охранник рядом прилегающей химбазы, а может какой-то сектант.
Фотографию мы положили в шкатулку и отнесли днем на подоконник 1-го этажа того здания.
На фотографии написали “Призрак забредшего путника”.