Как же я устал… Однообразность многогранности из тысяч вариантов с одинаковым концом. Это утомляет. Но я продолжаю выполнять свою работу – так было, так есть и так будет. Если мне дана возможность, то это кому-то нужно, не так ли? И пусть кто-то осуждает, кто-то боится, кто-то пытается изменить – это всё не столь важно. Важнее – делать дело. Делать его хорошо из года в год. Вот я сижу, готовлюсь и морально настраиваюсь, а где-то за стенами ездят машины, ходят люди, играют дети. Дети… Они-то и есть моя работа.
Всё началось в далёком 1978 году. Обычный советский дворик обычного советского города. К магазину (“Продукты”, ага) подъехал видавший лучшие времена ЗИЛок, гружёный мешками с картошкой сверх всякой меры. Из кабины вылезли двое рабочих. Точнее водитель вышел, а товарищ его просто выпал – пустая бутыль “беленькой”, звякнув горлышком, укатилась на обочину. Водитель витиевато, мешая украинские и русские слова, обругал товарища и полез в кузов. Перенеся в одиночку пару мешков, сел на борт и закурил. Увидав в соседнем дворе мальчишек, затянулся чуть глубже и, что-то смекнув, свистнул в два пальца и махнул им рукой. Подбежал к нему я:
– Малец, на мороженное хочешь заработать?
Сглотнув внезапно ставшую тягучей слюну, я коротко кивнул.
– Ты-то сам мелковат, но, по глазам вижу, смышлён. Найди мне человека четыре – тебе на мороженное, им за работу. Лады?
И, неожиданно, протянул мне два рубля мелочью. Тогда я не думал, откуда у него столько денег. Спрятав их в карман и отсчитав 4 доли по 20 копеек, сбегал к своим дворовым товарищам. Я их “нанял”. Они, обливаясь потом, перетаскивали тяжёлые мешки в магазин, а я сидел в теньке и ел третье по счёту эскимо. Но вот мешки были перенесены и водитель подозвал мальчишек. Что-то коротко им сказал и они залезли в опустевший кузов. Он же пошёл “грузить” своего товарища, спавшего там, где упал. Мотор заработал и грузовик скрылся. Больше мальчишек никто не видел. Вскоре я понял, что просто “продал” их.
Эта мысль долгое время не давала мне покоя. Лицо того водителя так и стояло у меня перед глазами. Как можно просто взять и украсть людей? Кому это нужно? Зачем?..
Закончил школу, затем ПТУ, армия… Наверное она меня и доконала. После неё я начал ненавидеть людей. Там же, в армии, довелось убивать. По приказу. Слепо. Врагов, женщин, детей… Вернулся я из этого ада и попал в “лихие” 90-е. Рассвет бандитизма, перестрелки на улицах, рэкет. Устроился по блату охранником в казино. Иногда драки, иногда попытки ограбления, приезды “братков”. После нескольких разборок приходилось кататься на пустырь за городом – прятать “результат”. Но вот однажды всё поменялось…
В тот день казино было закрыто, но всех охраников, обе смены, вызвали на работу. Приезжал какой-то большой человек. Такое пару раз уже бывало, ничего особенного. Я стоял на дверях, поглаживал цевьё знакомого ещё по армии АК (обычно охране выдавали пистолеты – и разрешение на них у нас было. АК-же выдавались “из под полы” лишь в таких, особых случаях). На улице остановилась вереница чёрных машин, выстроились охранники, вышел главный. Безразлично мазнув взглядом по лицам, я начал осматривать улицу, но тут меня прошиб холодный пот. Вновь посмотрел на главного. Он! Точно он! Тот самый водитель потрёпанного ЗИЛка!..
Я заступил им дорогу. Он подошёл, не узнал, конечно. А я произнёс:
– Спасибо за мороженное!
Он остановился, прожёг меня взглядом, спросил:
– Два рубля?
Я, как и тогда, коротко кивнул. Он приблизил лицо к моему и тихо проговорил, почти прошептал, так, что слышал его только я:
– Когда буду уходить – уходишь со мной. Директору твоему скажу. Оружие оставишь.
И прошёл внутрь.
Так всё и началось. Он, имя приводить не буду – уж слишком часто оно звучит по телевизору, рассказал мне, что самый ценный товар в мире – люди. Но и среди них есть особенно дорогие – это дети. Органы, сексуальное рабство, попрошайки , эксперименты – за всё это платят и притом очень солидно. Он сделал огромное состояние на торговле детьми. Те четверо ребят, которые помогали ему разгружать картошку в далёком 78-м, были проданы по 200 рублей каждый! Сейчас же, во времена, когда мысли людей вырвались на свободу, отринув совковые рамки, работорговля процветает во всей красе.
Он предложил мне работу – покупать или красть для него детей. Как просто заплатить семейной паре, которая официально берёт опекунство над детдомовским ребёнком, затем забрать его, а они уже, с оплаченными слезами на глазах, идут подавать заявление в милицию о пропаже. Или подъехать на дорогой машине к школе и дать “побибикать” какому-нибудь малышу. Порой приходилось идти на другие уловки – поддельные документы, форма, бесплатное мороженое… Тысячи способов, а результат всегда один…
В начале XXI века я сам стал представительным мужчиной: депутатская неприкосновенность, деньги, власть, членство в дорогом клубе “по интересам”, в котором, помимо моего бывшего хозяина, состояло ещё немало людей из правящего общества. Уже на меня работало несколько компрачикосов, умножающих моё благосостояние за счёт продажи детей…
Но я так и не смог уйти с этой “работы”… Хоть раз в месяц я должен самостоятельно выйти “в поле”. Это как наркотик. Только за него платят мне!