И вот: я, моя девушка – Соня, и три друга: Санек, Витек и Даня, решили её исследовать. Договорились идти вечером и взяли с собой видеокамеру.
Витек, который жил в Апреле, рассказывал, что там можно ходить везде, но оказалось, что нет. Завод состоял из двух зданий: самого завода и фасовочного отдела, соединенных достаточно узким по отношению к ним коридором. Войти можно было только в фасовочный цех. Дверь на завод со стороны была заколочена, а на входе в коридор стояла большая железная дверь.
Когда мы пришли туда – уже стемнело. Я и Санек взяли фонарики, Даня держал камеру. Мы зашли в фасовочный цех и начали осматриваться. Что удивительно, он показался нам даже немного обжитым. Возле какого-то конвеера стоял импровизированный стол из перевернутой вверх дном коробки, на котором была железная кружка и календарь, как оказалось, свежий.
В конце-концов лунного света и света фонарей нам стало мало. Я включил фонарь и… Началось то, из-за чего я пожалел о том, что мы пришли сюда.Возможно, нашей психике настал бы конец. Соня прикрыла рот ладонью, уткнулась лицом в мою джинсовку и тихо заплакала. Даня (самый чувствительный из наших парней) согнулся и явно был готов сблевануть. К конвейеру был прислонен толстый мужчина, средних лет в сером пиджаке. Руки и ноги его были связаны. Рот был заклеен. Глаза закрыты. Он был либо мертв, либо без сознания. Витек потянулся потрогать его пульс. Но я оборвал его, ведь он оставит отпечатки. Затем мужчина открыл глаза и посмотрел на нас как раз тогда, когда Даня более-менее пришел в себя. После чего Даня окончательно сблеванул. Мужчина смотрел на нас вопрошающе, словно он не понимал, что с ним произошло. Затем… Я услышал звук открывающейся двери в коридоре со стороне завода… Мое сердце подпрыгнуло, но адреналин сделал свое дело. Я жестом скомандовал бежать, но Даня застыл, как вкопанный. Я отвесил ему затрещину и он мгновенно оказался у выхода. Слава Богу, тот, кто шагал по коридору, не очень торопился. Мы вышли без шума, после чего я взял Соню за руку и мы побежали. Отбежав на метров пятьдесят, мы спрятались в кустах. Данилу надо было еще раз сблевануть, а Соня постоянно всхлипывала. Я дал им всем три секунды отдышаться и затем мы перебрались на темную сторону тропинки. Свет фонарей не доставал до нас, так что можно было считать, что мы в безопасности. Мы прошли несколько метров и услышали сдавленный крик, оборвавшийся так же резко, как и начавшийся.
Оставшуюся ночь мы провели в подвале в коттедже друга. Мы завели в подвал Сигнала – Витькиного огромного сторожевого пса, и Тихона – его кота. Затем, мы с Витьком оставили Соню, Санька и Даню в подвале, а сами взяли ножи, еду из холодильника и пару дисков на DVD с комедиями (у Витька в подвале был телевизор), чтобы как-то отойти. Затем, мы выключили в доме свет и заперли все двери на все замки и ключи. Читатель, тебе, скорей всего, будет трудно представить, какая радость отобразилась на лицах наших друзей, когда мы зашли в подвал целыми и невредимыми.
Мы включили фильм “Зомби по имени Шон”, сделали бутербродов и чай. Я так и не смог сомкнуть глаз. Санек тоже. Даня спал, но постоянно просыпался. Витек храпел с кухонным ножом в руке. Соня спала у меня на коленях. Она тоже иногда просыпалась. Просыпалась и начинала плакать. Бедняжка, я успокаивал ее, как мог. Санек говорил, что ему все время слышатся шаги возле дома. Мне становилось тревожно от этого. Даня говорил, что ему постоянно снится силуэт, выходящий из того проклятого коридора. Сигнал спокойно спал в углу. Тихон свернулся у Санька на коленях.
Утром мы на всякий случай обошли дом, затем вызвали милицию (то есть, полицию). Мы не выходили из дома, пока они не приехали. Мы показали им это здание, я объяснил, что там случилось, но заходить мы отказались наотрез. Полицейский настаивал. Говорил, мол, ему нужен кто-то знающий это здание. Витек выступил вперед. Я пошел с ним. Полицейские осмотрели здание и нашли следы крови. Железную дверь (как и заколоченный вход) им открыть не удалось. Они вызвали кого-то и сказали, что надо ждать. Третий день мы ночуем в подвале.