Баба Шура

Мне тогда было лет 19. Я уехала от родителей с деревни в нашу столицу Сыктывкар учиться. Там нашла жилье в профилактории – своего рода общежитие, только все чистенько и под присмотром. На первом этаже находились кабинеты для людей, которые приезжали отдохнуть. На втором сделана гостиница для этих же людей, а до пятого этажа сдавали комнаты только людям семейным. Уговорила я коменданта и мне сдать комнату. Также на первом этаже находилась вахта, где всегда сидели, сменяя друг друга, бабушки-вахтерши. Там-то я и познакомилась с бабой Шурой – добрейшим души человеком: и всегда поддержит, и слово доброе скажет. Как-то мы с ней разговорились о мистике всякой и рассказала она мне историю, которая до сих пор у меня в голове. Дальше с ее слов:

“Я тогда молодая была. Замуж вышла. Мужа любила. Двоих сыновей от него родила. И на этом жизнь наша хорошая кончилась. Муж пить стал и бил меня безбожно. Родителей к тому времени не было у меня уже в живых. Идти мне некуда было, так я и терпела его. Раз в пьяной драке муж убил собутыльника. Посадили его. Да там на зоне он и умер. Там его и похоронили. Я поехала получать документы его с зоны да справки всякие. Ну и на могилку зашла.

Приехала домой уставшая, с мыслями: “Как же жить дальше?”

В первую же ночь после приезда я не спала. В три часа ночи разбудил меня глухой такой звонок в дверь. Не успев и сообразить ничего, я услышала шаги в коридоре в комнату нашу с детьми. Сыновья спят и не слышат ничего. А я слышу. Смотрю, а это муж мой пришел. Сел ко мне на край дивана и, как при жизни, начал орать, что шлюха я, что убьет меня, какая тварь я. Лежу я, Олечка, и сказать ничего не могу. От страха все онемело, и встать не могу.

С тех пор так и повелось, что он в три ночи приходил и к утру уходил. Каждый божий день. Садился все так же на диван и все так же орал. Но только никто кроме меня его не видел. Женщина я тогда в теле была, а за месяц превратилась в скелет. Рассказать кому-либо боюсь. За сумасшедшую примут, а у меня еще двое детей на руках.

Дружила я тогда с женщиной одной очень. Так вот она и не выдержала и спросила у меня мол: “Шура, не болеешь ли ты? Не узнать тебя стало. Худющая за месяц стала какая. Синяки под глазами страшные”.

Вот тогда и я не сдержалась и разревелась. Реву и сказать ничего не могу. Успокоила меня Аннушка и заставила все рассказать. Тут она и спросила меня о том, что я привезла с зоны, когда ездила туда после смерти мужа. А привезла я, Олечка, тогда не только документы и справки… На могилу когда ходила к мужу да, дура молодая, земли взяла горсть с его могилы. На родину увезти хотела да детям память от отца везла. Привезла да и забыла про нее. Вот тут-то все и сложилось.

Аннушка ругала меня на чем свет стоит. Взяли мы землю эту да на кладбище пошли. Там на могилке чьей-то ее и раскидали. Больше с того дня муженек меня мой не беспокоил. Вот такая история”.

А еще баба Шура мне рассказывала, что до этого случая все они со своей этой подругой Аннушкой разговаривали да рассуждали, а есть ли что после смерти там. Аннушка умерла эта. И снится бабе Шуре сон: поднимается она домой, а на лестничной площадке Аннушка стоит, ждет ее и улыбается. Баба Шура во сне то понимает, что мертвая она, Аннушка. А та ей говорит: “Ты, Шура, не бойся”.

Подошла к бабе Шуре, обняла ее, и на ухо шепчет: “А помнишь, мы все думали, есть ли что после смерти? Так вот, Шурочка, есть. Все есть. Только говорить нельзя никому об этом”.

Тяжелая жизнь у бабы Шуры была. Очень тяжелая. Радость только в сыновьях была. Двоих решилась родить только. А была еще беременна. Третьим. На аборт пошла. И тогда рассказывала, что в ночь перед абортом сон ей снился, и голос ей говорил во сне, чтобы ребенка оставила она этого. И картинки показывал, что если оставишь его – вот так жить будешь. А на картинке, говорит, Оля, жизнь как в сказке: и достаток там, и радость читается. А если не оставишь, голос говорит, то вот так жить ты Шура будешь. И картина черная полностью. Не послушалась баба Шура тогда голоса этого. Аборт сделала. А сыновья выросли, да пить начали безбожно и по зонам мотаться – срок за сроком.

Гришка, тот, что старший сын, женился. Невестка эта тоже прикладывалась поначалу к бутылке, но потом под бабы Шуры руководством перестала. Сергей, младший сын, тоже женился. Сын у него родился. Андрюшка. Радость бабы Шуры. Да только жена Сергея не выдержала пьянок его. Сына забрала, когда тому уже лет 11-12 было, и уехала в другой город.

Года три назад я была проездом в Сыктывкаре и забежала к бабе Шуре на работу. Плакала она тогда, что сил уже нет терпеть все это. Сыновья пьют так же безбожно. Да и невестка иногда опять прикладывается. Просила меня, чтоб я к себе ее забрала, как обустроюсь. Я тогда в Воркуту уже переехала и тут потихоньку налаживала жизнь свою. Дрожащей ручонкой писала мне свой номер телефона домашний, а в ее глазах такая боль и надежда, что не передать.

Не успела я забрать бабу Шуру к себе. И простить себе не могу этого. С год назад позвонили мне наши общие знакомые с Сыктывкара и рассказали, что зарезали бабу Шуру и невестку. Ее же сыновья и зарезали. Напились и убили обеих. Так и хоронили их все те же бабушки, с которыми баба Шура работала на вахте. На могиле ее я не была еще. Не довелось быть в Сыктывкаре. А как приеду, найду ее могилку и на коленях просить прощения буду, что не спасла ее. И все мне не дает покоя мысль: “А что, если б тогда баба Шура родила того ребенка? Может и жизнь другая, счастливая была у нее?”..

Автор – Ольга Влайко.