Экзотическая мистика. Часть 2

Другой, не менее экзотический случай с элементами местной мистики произошел в Южной Америке. Опуская подробности, напишу, что провели мы несколько дней в пути на вездеходе под палящим солнцем, приехали в такую глушь, что я щипнула себя в надежде, что мне все это снится. Кругом навесы из палок и большущих листьев, посредине в яме пепел, наверное, там кушать готовят. Все в племени: дети, женщины и мужчины – все ходят голышом, поблескивая коричневой кожей. Единственной одеждой были украшения, сделанные из веток деревьев или кости. У женщин – на шее, голове и в ушах, между ног у мужчин. Волосы стрижены у всех одинаково, скорее всего, ножом, и в каком-то незамысловато простом обруче из непонятного материала: то ли из сухих листьев, то ли из кожи зверей. Глава племени с таким именем, что даже язык сломается, позволил нам раскинуть недалеко от их поселения наши палатки. За это мы их отблагодарили дешевой бижутерией, веревками из кожи, шлепанцами из гумы, ножами и конфетами.
Было нас 8 человек (4 мужчины и 4 женщины) и переводчик. Никакой конкретной цели мы не преследовали – праздное любопытство к жизни других народов и не более. Наши лагеря сосуществовали рядом несколько дней всего. Интерес был обоюдный. Интересно было наблюдать их незамысловатый быт, соблюдение гигиены, секс и даже роды.
Однажды вечером, сидя на траве неподалеку, мы заметили ажиотаж у племени. Дикари собрались вокруг костра и начали танцевать. Я даже спросила переводчика, не собираются ли аборигены принести кого-то из нас в это полнолуние в жертву. Оказывается, они хотели всего лишь провести ритуал поклонения своему Духу племени. Дети и молодежь не участвовали, но они имели в руках различные музыкальные инструменты, настолько простые, что никогда бы и не подумала, что эти коряги могут музыку воспроизводить. Их глава был раскрашен красной глиной и в руках держал большую толстую палку около 2 метров, которую он обычно не носил. Дикари кружились, топали в такт ногами и руками, время от времени выкрикивая только им понятные возгласы. Ту-ду-ду-ду-ту-ту. Топ-топ, поворот.
Я сидела и не могла от удивления ничего не только сказать, но и соображать. Вдруг этот шаман подходит к переводчику и, показывая на нас жестами, говорит, что их Дух приглашает всех гостей к костру участвовать в их ритуале. Проходя мимо шамана, я вдруг услышала глухой стук его палки по земле. От неожиданности я аж подскочила. Указав мне на мой крест с распятием, он что-то сказал переводчику. Оказывается, Дух племени не желает общаться со мной. Мне даже полегчало на сердце, не очень-то и хотелось участвовать в их языческих ритуалах. Остальные присоединились к дикарям и начали танцевать. И если дикари танцевали в такт и ритмично, то наши европейские, шурша одеждой из плащовки, смотрелись смешно и неуклюже. Они с недоумением пересматривались и старались попасть в такт. Тяжело сказать, сколько длилось все это кривлянье. Но когда огонь уже погас и дымился, аборигены принялись иначе двигаться. Согнув в локтях руки, они как бы начали прыгать с одной ноги на другую. Шаман начал ходить по кругу, всматриваясь в лица участников.
– Он выбирает того, кто будет сейчас общаться с Духом, – объяснил мне переводчик.
Каково было мое удивление, когда шаман остановился напротив Хорста и протянул ему свою толстую палку, показывая, чтоб он в центр передвинулся. Хорст хотел отказаться, но шаман опять стукнул палкой по земле. Испугавшись, Хорст вошел в круг. Его движения были смешные. Он крутил эту палку, перекладывал ее из рук в руки и продолжал танцевать. Племя тоже продолжало танцевать. Прошло несколько минут.
Сидя на траве, я вдруг начала замечать, что движения Хорста изменились – они стали медленней и ритмичней. Он притопывал то одной, то другой ногой в такт. Голову он закинул назад, и его глаза были закрыты. Взяв палку обеими руками, он начал ею водить в воздухе. Складывалось впечатление, что он это делает не первый раз и точно знает, что, как и когда делать. Дикари загудели разом. Лица у всех были, как у наркоманов обкуренных… Свет луны дорисовывал происходящее. Со страха я вцепилась ногтями в грязного переводчика. Мне хотелось, чтоб все это было не со мной. Вдруг из дыма как-то непонятно для моего мозга образовалась фигура человека в рост той же палки. Хорст замер в центре. Эта дымчатая фигура стояла перед ним. Остальные вместе с шаманом продолжали двигаться.
Все прекратилось спустя несколько минут. Дым развеялся. Люди перестали танцевать. Шаман забрал палку у Хорста, и тот моментально упал на землю. Переводчик успокоил нас, сказав, что он просто уснул. И еще сказал, что племя с утра идет на рыболовлю, хорошо, если нас к их возвращению в лагере не будет. До утра я не могла сомкнуть глаз. Что за ритуал? Куда меня занесло?
Утром мы уехали. Общаясь и делясь мнениями, образованные европейцы с престижным образованием не поверили в ритуалы с Духом. На дворе время интернета и ДНК, какие Духи! Я, как исповедующая другую, не язычную религию, молчала, чтоб еще дальше не заводить в тупик разговор. Решили, что это была массовая галлюцинация. Скорее всего, дикари в огонь кидали какие-то травы, и от них нам эта фигура просто привиделась. “Только неясно, почему всем одно и то же привиделось?” – подумала я. И вдруг этот атеист – Хорст – сказал, что верит, что он общался с Духом. В то время, как он замер, в центре он увидел фигуру без лица. Потом постепенно лицо приняло черты, и он узнал в нем свою умершую сестру Эмили. Они были близнецами, но сестра родилась со слабым здоровьем. Когда им было по 14 лет, она внезапно умерла, и Хорст всю сознательную жизнь винил себя в ее смерти – он не успел ей дать какие-то капли. А родителей не было в доме. Мы были удивленны. Никто даже не знал, что у него была сестра, тем более про муки совести и вины. Ни у немцев, ни у англичан, ни у американцев не принято говорить о слишком личных вещах. Эмили успокоила его сердце и сказала, что он не виноват в ее смерти, просто пришел ее час, и ему просто придется принять этот факт и смириться. Как она говорила, из-за его мук совести она не могла полностью успокоиться. А из-за его атеизма не могла найти другого способа до него достучаться, кроме как таким вот необычным случаем.
Вот такая история.