Пансионат

Всегда тянуло на всякие развалины. Благо, живу на окраине города, где такого добра навалом. Заброшенный бассейн, старые деревянные дома, готовящиеся к сносу, всеми забытый детский лагерь. Везде побывала наша веселая компания. Каждое лето мы выбирали день похода в новое место. Вооружались фонарями, веревками, прочей нужной амуницией и отправлялись за приключениями. Нынче нам казалось, что мы уже побывали везде, где только можно, но тут один из нас вспомнил про заброшенный пансионат.
Пансионат этот был построен еще в советские времена для детей со всякими отклонениями. Поговаривали, что были там и дети с сильными отклонениями психики, совсем сумасшедшие. Их всегда держали взаперти на третьем этаже, дабы они не причинили вреда другим. Долгое время пансионат принимал маленьких пациентов, но однажды случился страшный пожар. Большинство детей и персонала вовремя покинуло тогда здание, а вот про сумасшедших забыли… Из детей, находившихся на третьем этаже, никто не выжил. Со времени пожара здание забросили, и так оно и стояло одиноко посреди леса. Местные всегда обходили его стороной, а вот мы решились пойти.
Было нас четверо: трое девчонок и парень. Именно такой компанией мы всегда слонялись по развалинам.
И вот мы стояли у ворот таинственного здания. Было на удивление тихо: ни ветра, ни птиц. Во дворе валялись забытые в панике игрушки, в траве лежали осколки стекла. Здание зияло черными оконными проемами, напоминавшими пустые глазницы. Я потянулась к ручке двери, та бесшумно отворилась, и мы вступили в темноту здания. Внезапно тишину нарушил тихий скрип. Мы обернулись к дверному проему. Старые качели тихонько раскачивались из стороны в сторону, хотя ветра все еще не было. Они раскачивались все сильнее, и скрип становился почти невыносимым. Вдруг, так же внезапно, качели остановились.
– Ветер, – скептически хмыкнул единственный парень в нашей компании.
Мы вошли в сумрачный коридор и услышали как за нашими спинами тихо захлопнулась дверь. Внутри здания все было нетронутым со времен пожара: по стене тянулась длинная вереница дверей, на потолке висели разбитые светильники, кое-где лежали забытые детьми вещи. Первый этаж пожар почти не тронул, так как начался он на третьем. Причина пожара так и не была установлена, эта тайна и привлекала нас. Второй этаж мы миновали без каких-либо приключений, и вот мы стояли у двери, что вела на лестницу третьего этажа. Нас встретили обгоревшие стены и закопченные окна. Здесь было совсем темно. Вдруг одна из моих подруг вскрикнула и отскочила от места, на котором стояла.
– Там что-то было! Оно схватило меня! – промямлила она.
Мы попытались успокоить ее и отправились дальше. В конце коридора послышался тихий плач. Тусклый свет фонарей выхватил из темноты детскую фигурку, которая тут же исчезла. Плач становился громче. Вдруг фонари погасли, и плач перешел на безумный хохот. Он, казалось, приближался к нам. Завопив не своими голосами мы бросились бежать. Вслепую найдя дверь, мы вывалились на лестницу и галопом преодолели второй этаж. Пока мы бежали, что-то то и дело хватало нас за ноги и одежду, а чудовищный хохот нарастал с каждой секундой. Не знаю, была ли заперта входная дверь, поскольку мы ее просто вышибли. Перелетев через двор и оказавшись за спасительной оградой, мы обратили свои взгляды на пансионат. На третьем этаже горел свет, а в окнах стояли силуэты детей, и каждый из них смотрел на нас, а мы не могли оторвать взгляд. Внезапно, свет погас, а хохот сотен голосов эхом разлетелся по округе.