У моей бабушки была мачеха. Так эта история произошла с матерью этой самой мачехи ещё до революции. Жили они в селе, были обычными крестьянами. Был у неё сын, который в своё время поехал в город учиться, затем каким-то образом оказался в Польше и там женился. Несколько лет от него приходили письма, а потом беспричинно письма приходить перестали… Его мать о нём очень тосковала, переживала, все её разговоры начинались с него и заканчивались тоже им. Так прошло несколько лет…
И вот однажды мать пешком возвращалась с городской ярмарки в село. Шла по дороге вдоль полей и вдруг услышала сзади бешеный топот лошадиных копыт. Обернулась и увидела, то по дороге несётся тройка лошадей с лентами, с бубенцами, запряжённых в шикарнейшую повозку. Она посторонилась, испугалась, что её, бедную крестьянку, просто сметут с дороги. Но повозка, поравнявшись с ней, остановилась и она увидела в ней своего столько лет не дававшего ничего о себе знать сына. Он был разодет в пух и прах, по последнему слову моды того времени. Он очень обрадовался встрече с ней и говорит : — » Здорово, мать! А я к тебе еду. Садись, подвезу!» И протянул ей руку. А она, простая женщина, не знает как и залезть в эту повозку. Наконец села, повозка помчалась, а сын начал ей рассказывать, как у него всё удачно, как замечательно он живёт. — «Мать, а хочешь, я тебе денег дам?» Развернул узелок, на нём лежало несколько золотых монет, снова завязал и вложил его матери в руку. И продолжил нахваливать свою счастливую жизнь.
А мать, слушая его и радуясь его успехам, в какой-то момент взяла и, со словами — «Слава Тебе Господи, что нашёлся!», перекрестилась. И в тот же миг всё исчезло: сын, кучер, повозка, кони… Увидела мать, что сидит она между коровьих рёбер на самом краю обрыва (ещё бы шаг и разбилась бы насмерть), а в руке у неё зажат кусок какой-то рванины, в котором оказались сухие листья. С молитвами она поспешила домой. Спустя немного времени она закрылась в комнате и гадала на зеркалах, твёрдо решив узнать о судьбе пропавшего сына. Из комнаты она вышла со словами: — «Нет его…». Вот и натосковала себе сыночка. С тех пор ждать сына она перестала.