Череп

Это было, когда я был пацаном лет пяти-шести, но отчетливо запомнил этот случай. Я реально тогда испугался, да и все, наверное, не я один только. Я маялся ерундой какой-то, сидел возле крыльца дома, во дворе, палочкой рисовал на песке всякие затейливые узоры. Вот бабушка вышла во двор с тазом белья и стала развешивать его на веревку. Тут пришла соседка, заглядывает к нам через забор, видно, что языком ей почесать охота. Ну и бабушка тоже была не прочь побеседовать. Стоят они, значит, говорят о том, о сем, я на песочке играюсь. Тут вдруг соседка задрала голову вверх да так и ахнула. И толкает бабушку локтем, говорит: “На небо-то, на небо посмотри!..” А день был ясный, жаркий, разгар лета, солнце палило беспощадно, и небо было чистое-чистое, такое голубое, аж глазам больно было. И на небе висело пятно огромное, в котором ясно угадывались очертания оскаленного черепа. Он светился золотым таким светом, как будто сиял. Я тогда перепугался сильно, бросил игру и поспешил спрятаться за бабушкину юбку, спрашивал у нее полушепотом: “Ба, а что это?..”, боясь произнести страшное слово “череп”. Хотя бабушка сама была вся белая, крестилась только часто-часто. Они с соседкой только приговаривали: “Свят, свят, что ж это такое…” и пребывали в очевидной растерянности по поводу этого необъяснимого явления. Я тогда нехило струхнул и уже стал мысленно готовиться к смерти, думая, что череп нас всех заберет. Потом соседка чуть отошла от шока. “Слышь, Петровна, – сказала она бабушке, – это к войне. Много народу побьют-та. А то, ты посмотри вон, сколько пацанов рождается! Одни ж мужики… Это все на убой”. Мне стало страшно от ее слов, и я поспешил в дом. Бабушка еще чуть-чуть постояла и тоже в дом зашла. Я не мог никак успокоиться, меня била сильная дрожь, я все думал, что небо вот-вот обвалится и жуткий пылающий череп спустится к нам вниз и просто перемелет нашу деревню зубами, вместе с людьми, лошадьми и коровами, и все. И наступит конец света. Я у нее спрашивал, заикаясь: “А череп… он нас не заберет? Теть Таня сказала же: война будет!” Бабушка меня успокаивала, гладила по голове. Потом я долго еще боялся выйти во двор и посмотреть на небо. А когда осмелился и поднял глаза вверх, то черепа и в помине уже не было, как будто он и не появлялся. Потом еще несколько дней в деревне все только и обсуждали это явление и спрашивали друг у друга: “А ты черепа-то видал на небе?”, и те, кто не видел, жутко завидовали очевидцам. Такие дела. Так все и было, конечно, по прошествии стольких лет детали затерлись и воспоминания уже не такие яркие, но само явление и соседкины слова вошли в память намертво, и долго еще от них у меня продирал мороз по коже. Когда появился череп, был год 89-ый где-то, войска с Афганистана вывели только. Потом развалился советский союз, началась смута, Ельцин, ГКЧП, расстрел Белого дома. А потом была чеченская война. Я уже был постарше тогда, в школу ходил и помню, как с нашей улицы и с соседней привозили пацанов в железных гробах. Другие возвращались без ног, без рук. И много таких было. Я их знал, мать с бабушкой прекрасно общались с их родителями. А сколько таких семей было по России… Черт его знает, что это такое было тогда в небе, но мне кажется, что соседка была права.