Лихоманка

История реальная. Я не видела произошедшего собственными глазами, а рассказываю со слов участника событий.

Была в деревне моего детства небольшая речушка. Я не знаю ее настоящего названия, т.к. не смогла найти ее на карте, а местные называли ее просто Лихоманкой. Я запомнила ее стоячим болотом, плотно покрытым зеленой ряской, а по берегам заросшим камышом и лозой. Мама в детстве иногда отваживалась купаться в ней по колено, проваливаясь в ил. Я говорю “отваживалась”, потому что даже в самое жаркое лето вода в ней была очень холодной из-за множества подземных ключей. А мой дед утверждал, что во времена его детства эта маленькая речка была очень быстрой, ледяной, прозрачной и бездонной, а весной разливалась так, что затапливала окрестные дома до самого порога. Может, за все эти особенности ее и прозвали Лихоманкой.

А история, связанная с ней, случилась осенью в начале 90-х годов прошлого века. Мне в то время было лет 12, и я часто приезжала к бабушке и дедушке на выходные с ночевкой. В тот день мы засиделись за разговорами до полуночи. И когда разошлись по своим постелям и погасили свет, раздался бешеный стук в окно и крик:
– Откройте! Дядя Роман, открой ради Бога!

Дед пошел в сенцы, а мы с бабушкой прильнули к окну, пытаясь разглядеть ночного гостя. На крыльце стоял Мишка – 22-хлетний местный житель. На празднование в честь своего возвращения из армии он созвал всю деревню и так увлекся, что не заметил, как с тех пор прошло два года, ежедневно продолжал праздновать, проедая пенсию матери-инвалида. Выглядел он ужасно, как будто на него вывалили самосвал грязи.

Быстро переговорив с ним, дед выдал ему полотенце и что-то из своей одежды и отослал в огород к колодцу. Помывшись и переодевшись в сухое, Мишка с дедом сидели у нас на веранде, бабушка пошла спать, а я осталась у открытого окна и подслушала эту историю.

Мишка с двумя приятелями слегка навеселе возвращались из города и держали путь в Мишкину хату, чтобы продолжить веселье. Мишка шел через реку по мосту первым, приятели – следом. Дойдя почти до края моста, вдруг один из них протяжно свистнул, Мишка оглянулся на свист и увидел, что на другом конце моста стоит девушка с длинной светлой косой и в коротеньком белом сарафанчике (это в октябре!). Приятели не сговариваясь дружно развернулись и побежали ей навстречу (думаю, не надо объяснять, с какой целью). Девушка подняла руку и приветственно помахала им. Компания радостно заржала, заулюлюкала и еще быстрее задвигала батонами.

Дальше, собственно, пропустив непечатные слова и всхлипывания, от первого лица:
«Вот, бегу, я, дядя Роман, через мост, все бегу и бегу, а он не заканчивается. И пацаны куда-то делись. И вдруг чувствую, что мне и в рот, и в нос, и в глаза какая-то дрянь лезет. И тут понимаю, что я по уши в воде стою, ногами в иле по колено увяз, а в рот тина и ряска понабилась. А девка эта через перила перегнулась и на меня смотрит, так смотрит, как будто взглядом затягивает. Мне страшно стало, хочу отвернуться и не могу, и молитвы ни одной не знаю, как назло. А девка голову запрокинула, звука не слышу, но вижу, что хохочет, зараза. И не сарафан вовсе на ней, как мне вначале показалось, а белый фартук, а под ним платье черное длинное. Уж и сам не знаю, как я из воды выбрался. Побежал по деревне, темень, ни одно окно не горит, только у тебя свет, дядя Роман… Вот я к тебе и прибежал».

Я подумала, что сейчас дед, который терпеть не мог вранья и всяких россказней, разгонит Мишку по всем кочкам, но он вдруг сказал:
– Помню я ту девку. Наталья ее звали. Мне тогда лет 10 было, но такое разве забудешь. Они в соседней деревне жили, там школы не было, и зимой ее отец на санях через реку возил. Она как раз в последнем классе училась. Заметная девка: коса в руку толщиной, белая, как лен, спортом каким-то занималась…

А в тот год половодье ближе к вечеру началось, отцу ее, считай, «повезло»: вместе с лошадью и санями сразу под воду ушел. А она шубу под водой скинула, выплыла и за куст вербы уцепилась. А вода-то так пребывала, что в минуту та верба посреди реки оказалась. Народ сбежался: кто с баграми, кто с веревками и ничего сделать не смогли. Мать ее прибежала, кричала… А что сделаешь? Девка так на кусту и застыла. Да и снять ее смогли только дня через три, когда вода сошла.

Ее с тех пор запоздалые пешеходы часто видели. Зла она никому не делала, говорят, только рукой помашет, дескать, не сбейся с пути… Да и не видели ее ни разу в нашей стороне, она около Зайцева моста утонула, километров пять отсюда.

– У, дядя Роман, так мы с пацанами через Зайцев мост и переходили.
– Да как же? Он уже лет двадцать, как под воду ушел?
– Да, не, нормальный мост, я же почти до конца дошел, а потом Санек меня с пути сбил…
– Ладно, парень, отогрелся, пора и честь знать. Дружки твои, поди, тебя уже дома заждались.

Мишка всхлипнул, поднялся, а в дверях оглянулся и спросил:
– Дядя Роман, а почему мост под воду ушел?
– Да какой-то нелюдь вроде тебя столбы подпилил, – сказал дед и захлопнул дверь.