Надгробное фото

Хотите – верьте, хотите – нет, но эта история действительно произошла со мной. Дело было в конце лета, я гостила у знакомого, проживающего в одном из поселков Воронежской области. О себе скажу, что люблю кататься на велосипеде, но ездить нравится больше по сельской местности или по лесной. А у моего друга как раз около дома лесок был. Люди местные там постоянно в хорошую погоду (а кто-то и в дождь) на великах гоняли.

Как-то сижу перед телевизором, а дядя Толя (он и есть мой хороший товарищ) мне говорит:
– Че ты тут пылишься? Погода хорошая – велосипед у ворот стоит, по тебе скучает.

– Да неохота, – отмахнулась я. – К тому же я тут местности не знаю, а около ваших домов дороги плохие: не разгонишься.

– Да зачем около дома? Езжай в лес, там тропки удобные, все катаются. Лесок в начале негустой, это там, поглубже, дебри начинаются, а здесь – так, посадка.

С этим человеком спорить бесполезно, я выключила телевизор и пошла подыскивать подходящую для кручения педалей обувь.

Надо сказать, велосипед оказался отличный, благодаря хорошей амортизации, неровная дорога для меня была совсем не ощутима. В лесу было хорошо: пели птички. Я ехала не спеша. Изредка мимо меня прошмыгивали такие же “любители-экстремалы” на двух колёсах. Катилась я наобум по тропинке и вскоре стала замечать, что деревья начали редеть. Моему взору открылось кладбище, небольшое местное кладбище.

День был солнечным, настроение моё тоже, поэтому мне было не страшно, я решила не сворачивать, а ехать прямо. Через минуту мне пришлось идти пешком, так как пространство между могилами было очень маленьким, они словно находились одна на одной, видимо, люди тут экономные, в плане земельном. От скуки я рассматривала надписи на крестах и плитах: ничего необычного, захоронения тут производились не раньше восьмидесятых годов, относительно новое кладбище. На этом я решила закончить мою прогулку и вернуться в дом, ибо уже изрядно проголодалась.

Вы скажете, что рассказ занудный, и нет мистики, подождите. После этого прошло немного времени, месяц с небольшим. Я вернулась в свой родной город. Честно говоря, к тому времени про велосипедную прогулку память моя уже подзабыла, да и не вспомнила бы, наверное, никогда, если бы одна знакомая не попросила меня помочь покрасить ограду на могиле её родственницы. Так как я человек безотказный, то вскоре, вооружившись кисточкой, маскировала следы ржавчины на могильном ограждении.

Закончили мы быстро и в краске перемазались совсем чуть-чуть. Хотя мне было все равно, я специально надела старую одежду, которую не жалко будет выкинуть.

– С меня угощение, – трещала подруга, – ты даже не представляешь, как выручила. Одна я бы сюда не пошла, кладбище – скучное и уныло место, раньше я сюда ходила с мужем. А сейчас у него график ужасный : нет выходных.

– Да успокойся, ничего особого я не сделала. Наоборот ты дала лишний повод увидеться, я с тобой год вживую не общалась. Не спеши, успеем ещё, автобусы отсюда допоздна ходят, – говорила я, а сама смотрела по сторонам. Все-таки странно, сколько ни бываю на кладбище, а всегда обращаю внимание на надписи на могилах.

– Пофиг на автобус, я хочу поскорее уже уйти отсюда.

– Ну, уж кто виноват, что твоя двоюродная тётя так далеко от выхода похоронена, хотя она давно умерла, кладбище тогда было меньше…

Мы шли и разговаривали, а я все рассматривала памятники. Кое-где были совсем новые, мраморные, а на некоторых могилах – деревянные кресты, уже прилично подгнившие. Встречались и такие могилки, которых, по идеи, и быть не должно: детские – печально видеть на фото крох. Вот на одно из них смотрела я и не могла поверить. На нем изображена девчушка в красненькой шапочке-берете и в таком же по цвету платье. Ей было четыре, когда она умерла. Ирочка Рапс – фамилию я вспомнила сразу. Да и красный берет мне тогда бросился в глаза. Определённо её могилку я уже видела, но только в Воронежской области, когда ездила на велике моего знакомого.

– Что случилось, ты бледная? – пыталась понять происходящее со мной подруга.
– Да девочку жалко.

– Жалко. И умерла она совсем недавно, меньше месяца.

И тут только я обратила внимание на дату смерти: четвёртое сентября текущего года, в то время как приехала я в родной город из Воронежа двадцать шестого августа.

– Пошли домой, – решила я поскорее убраться отсюда.

Об этом я никому до сегодняшнего дня не рассказывала, да и кто поверит, если самой не верится.