“Что встали? Мне вам не помочь”

Случилось это в восьмидесятых годах прошлого столетия. Как раз в канун Нового года. Мы жили на Дальнем востоке, и телефона у нас не было, а дедушка по маминой линии – в деревне Гора, где-то часов 5 пути от станции Бологое. Выбив долгожданный отпуск, мама дала телеграмму, чтобы уведомить дедушку-ветерана, что приедем под Новый год. Со связью были проблемы, самолёты летали с пересадками, и порой мы застревали в аэропорту из-за нелётной погоды. Поезда тоже ходили не по расписанию.
Зная дату прибытия только приблизительно, дедушка заблаговременно пошёл просить у председателя коней. Зимой туда можно было добраться только на впряженных в сани лошадях. Председатель колхоза, конечно, не отказал. В первый день наша семья не приехала из-за проблем с поездами. Дедушка прождал до ночи и вернулся ни с чем. На следующий день снова поехал. Мы прибыли последним поездом, простояв всю дорогу. Дедушкиной радости не было предела. Дедушка человек был очень добрый, за это его все любили. Мне года три было, брату восемь, родители ещё молодые. Обнялись и погрузились в сани. Я помню некоторые моменты, хотя мама считала, что это потому, что историю часто рассказывали, но я так не думаю.
Въехали мы в лес, проехали часа два и заметили, что за нами неотступно следует стая голодных волков. Дедушка начинает подгонять напуганных волками лошадей, приговаривая:
– Только не подведите, не подведите!
Дед говорил с лошадьми, и это врезалось мне в память. Кони бесятся, дед их успокаивает и просит моего отца взять ружьё, сам-то дед правит. Волки оборзели и уже идут вровень с санями, стрелять очень страшно, коней может понести. Но отец выстрелить не успел, перепуганных коней всё-таки понесло. Прямо на мост. Дальше – как в замедленном кадре – сани летят с моста, чудом никого из нас не придавив, утягивают коней, падение длится “целую вечность”, куда-то улетает по льду отец, держа брата, а мама, ударившись, случайно выпускает меня из рук, кричит при этом как раненый зверь, потому как я начинаю скользить туда, где сани пробили лёд, обдав меня ледяной водой, кони пытаются выбраться. Я сижу на самом краю около воды, на отколовшейся льдине. Мой дедушка когда-то прокладывал Дорогу жизни в блокадный Ленинград. Он начинает ползти за мной, а я (3 года!) требую папу, начинает ползти отец. Снимает меня со льдины, и вся семья медленно выкарабкивается на берег, рядом волки, мы мокрые, до древни ещё далеко. Кони тоже выбрались и встали рядом с дедом, ружьё утеряно. Этот момент я помню: дед ругает лошадей, но как-то беззлобно:
– Что встали? Мне вам не помочь, уводите волков! Эх, подвели!
Наверное, дедушка хотел, спасая людей, отогнать коней, других вариантов не было, хотя выйти из леса живыми, вариантов тоже почти не было.

Вечером в деревне, перед уходом домой, председатель зашёл в конюшню, а там полдеревни! Плетут коням косы с ленточками, колокольчиками повозки украшают, там же гармонист с соседнего села. И все недовольны:
– Сам пристыдил, что мы родню единственного ветерана с размахом встретить не можем! А сам опаздываешь!
Председатель ни сном ни духом, никаких распоряжений он не давал Иванову родню встречать, и ещё неизвестно, когда они приедут. А деревенские за своё:
– Все с разных мест пришли, каждого ты лично объехал и велел за гармонистом в соседний колхоз съездить.
Бригадир тут же кивает, мол, привёз гармониста… Так ничего и не поняв, председатель махнул рукой, и нарядный обоз двинулся навстречу родне Ивана.

Волки, придя в себя после грохота от падения саней, снова начали обступать потерпевших беду людей. Кони фыркают, но не уходят, ища защиты у людей. Гони-не гони – стоят как вкопанные, мы начинаем замерзать. И тут, издалека, как из песни: “Слышен за городом звук бубенец”. Волки настороженно уходят в лес, оставляя отпечатки лап, а к мосту приближается не то свадьба, не то гулянье. И пока ошалевшие родители поднимались по крутому обрыву вблизи моста с помощью деревенских, выяснилось, что вся эта красота для нас!

А я помню: мама кутает меня в чей-то тулуп из овчины, а я объясняю, что потеряла сапожок. Я даже сейчас помню свою босую ногу, что сапожка-то нет. И никому его не жалко, кроме меня.
Председатель обстоятельно доказал, что там, где его видели отдающим приказы, его точно не было. На что ему отвечали, что в конюшню-то он пришёл, а то, что в конюшню он заходит каждый вечер, вовсе не аргумент. Жена председателя тоже ждала мужа к ужину и представления не имела, что он готовится встречать нашу семью. Женщина она добрая, нас с братом любила, не похоже, что муж втихаря готовился.
Такая вот история в аккурат в канун Нового года произошла, а потом мы все вместе отметили Новый год.