Дух лагеря

Тогда я работал в детском лагере. Случилось всё прямо перед началом сезона. Все дела были сделаны, лагерь был готов к приезду детей. Делать особо было нечего, время близилось к часу ночи, и одна из самых старых вожатых (старых в том смысле, что она там работала уже не первый год) предложила повызывать духов. Я отнёсся скептически, но остальные всё-таки уговорили меня поучаствовать.
Вскоре были приготовлены иголка, нитка и кусок обоев с начерченным на нём алфавитом. Все сели в круг и взялись за руки, причём вожатая наказала ни за что их не разрывать. «Сеанс» начался. Я с плохо скрываемой улыбкой наблюдал эту вакханалию.

— Дух лагеря, ты тут? — спросила вожатая. Ничего не происходило, и она повторила этот вопрос несколько раз. Я улыбался всё шире и собирался уже что-нибудь пошутить, как вдруг иголка резко дёрнулась на в сторону написанного слова «ДА». Хотел бы я видеть своё лицо в тот момент…

— Дух лагеря, ты добрый?..

Иголка дёрнулась в сторону слова «НЕТ».

— Дух лагеря, ты согласен отвечать на наши вопросы?

Опять «НЕТ». Меня начало мутить, и я стал высвобождать свои руки. Девушка, которая держала их, схватилась крепко за мои кисти, пытаясь удержать, но я резко вырвался и ушёл. Так бесславно завершился «сеанс».

Выйдя на улицу, я побежал попить воды к фонтанчику. За мной следовали коллеги и спрашивали, зачем я отпустил руки, но я ничего им не отвечал. До сих пор помню, как колотилось сердце в груди. Обои с алфавитом вожатая куда-то выкинула — никто её и не спрашивал, куда именно, все остальные боялись взять их в руки вообще.

После этого на протяжении всего сезона мы из комнаты вожатых ночью слышали странные шумы и шаги в пустых помещениях. Дети постоянно жаловались на головную боль, на нас тоже иногда ни с того ни с сего нападало недомогание. А однажды утром одну молодую вожатую увезли в «скорой». По её словам, когда она вечером делала обход, на неё в одном из пустых коридоров напало какое-то существо и очень сильно толкнуло в грудь. Разглядеть его она не успела, но была уверена, что это был не человек. Из-за падения у неё треснул копчик. Ещё пару дней спустя дети где-то наткнулись на мусорный мешок, в котором находилось что-то непонятное. Я и ещё один вожатый по наводке детей пошли к мешку. Такого я в жизни я никогда не видел: в мешке лежал какой-то позвоночник, что ли, весь в крови…

Вскоре после этого я уехал на один день отдохнуть в город. По возвращении в лагере меня встретила траурная обстановка. Из разговора с вожатыми я узнал, что дети тоже решили развлечься и ночью кого-то вызывали — естественно, без вожатых. Утром одной юной «оккультистке» стало очень плохо, и её увезли в больницу. Что именно было с ней, мне так никто и не рассказал.

В конце сезона, когда дети разъехались, мы приводили в порядок лагерь. Складывая матрасы и постельное бельё, нашли давешний обрывок обоев под матрасом той самой девочки, которую увезли в «скорой». Истерика была у всех. Посовещавшись, эту проклятую бумажку сожгли в печи. Больше я в этот лагерь не возвращался.