Адам без Евы

В 1997 году для нашей семьи наступили тяжелые времена. Мы были вынуждены переехать в дом родственников мужа в пригороде Кемерово, больше жить было негде. Муж шесть раз в неделю ездил на работу в город, я оставалась на хозяйстве с двухгодовалым Женькой.
Безденежье, неопределенность с жильем, отсутствие перспектив не улучшали отношений в семье, мне было тогда очень тяжело. Жили мы в поселке, километрах в семи от Кемерово.
В поселке, хотя и довольно большом, все друг друга знали, постепенно я перезнакомилась с соседями. И вот была там одна пара, которой я откровенно «завсегда любовалась» (с). Были они лет на десять постарше нас. Муж, жена и пятеро детей, младшая – ровесница моему сыну. Все обихоженные, подтянутые, детки – одно загляденье. А Света и Сергей, сразу видно, преданы друг другу безгранично. Я, может, глупость сейчас напишу, но такую любовь, уважение и доверие видела я на тот момент только в сериалах, уж совсем не чаяла наткнуться на такое в сибирской глубинке. В сравнении с собственной моделью семьи все было очень печально…
Когда мне было совсем уж плохо, я убеждала себя: «У людей вон пятеро, и все путем, да неужто ты одного Женьку не вытянешь?» Я за многое благодарна Свете, за ее советы, поддержку, просто за то, что этот человек был в моей жизни. И только спустя полгода жизни в поселке я узнала не совсем обычную, мягко говоря, историю их счастливого брака. Не то чтобы именно от меня скрывали, просто все в деревне знали об этой ситуации, а посвящать каждого приезжего – зачем? История получится из третьих рук.
Итак, в начале 90-х годов жила в том поселке семья – Светлана и Владислав Ладушевичи и двое детей. Владислава звали попросту дядя Владя. Чего уж там таить, любил дядя Владя выпить, погулять с мужиками, покуролесить. Однако совсем уж запойным не был, это надо знать Светлану – не потерпела бы она такого. Самая обычная семья, все, как у всех.
Однажды в конце сентября дядя Владя с товарищами оказался по какой-то надобности довольно далеко от поселка, километрах в пяти. Были там еще с советских времен какие-то заброшенные элеваторы или что-то в этом роде. Ну, поделали они работу, отметили окончание, но что-то пошло не так, перепились и передрались. «Други» бросили пьяненького дядю Владю на элеваторах и отбыли в поселок. С горя Владя заснул было на тех элеваторах, но ближе к двум часам ночи проснулся от холода. Хоть и конец сентября, а у нас в Западной Сибири отнюдь не бархатный сезон, знаете ли…
До поселка было две дороги. Одна – короткая – вела через кладбище, а другая – километра на два длиннее – выводила в противоположный конец поселка, к так называемым «греческим коттеджам». Почему такое название – «греческие» – сама не знаю. Неоднократно спрашивала, никто в поселке не знает, «греческие» и все тут. Кстати, самые обычные деревенские дома, никакие и не коттеджи вовсе.
То ли он побоялся идти через кладбище, то ли еще что, но выбрал дядя Владя дальний вариант пути. Ночь, темень, сырость, грязь… К тому же в окрестностях обитала стая бродячих псов, так что сначала он набрал в карман камней, а потом уж двинулся в сторону цивилизации.
Около четырех утра, грязный, уставший, с мокрыми ногами, вышел он на окраины поселка. И следовать бы ему напрямую до дома, но, к своей беде, увидел он, что один из «греческих» домиков ярко освещен. Свет горел во всех окнах, на веранде, горела даже лампочка под навесом во дворе. И этот свет, видимо, потянул его к себе, захотелось немного побыть с людьми, погреться, покурить минут десять в тепле и безопасности. Да и не мешало узнать, отчего такая иллюминация ночью. Может, случилось чего, нужна помощь? В этом доме жил его хороший знакомый Сергей с женой и двумя детьми. Не самый закадычный друг, но все же достаточно они были знакомы, как, впрочем, и все в поселке.
Он толкнул калитку и вошел во двор.
Потом, уже много часов спустя, дошла до него первая странность этой дикой ночки. Собака. Была же у Сереги собака во дворе, должна была быть, он это помнил. Чуть ли не кличку ее мог припомнить.
Однако никакой собаки не было, никто не лаял, не кидался, дядя Владя беспрепятственно подошел к крыльцу веранды. И оторопел… Во дворе, рядом с крыльцом, стояла кровать. Обыкновенная односпальная кровать под «орех», с фанерной спинкой. Казалось бы, ну что тут такого? Может, хозяева ремонт делают, белят стены и потолки. Вот и выставили мебель на улицу. Однако выглядела кровать очень необычно. Бордовое покрывало до земли, бордовая бархатная подушка, цветы по бокам и главное – неизвестно как прилепленные две желтоватые свечки в изголовье. Подушку наискосок пересекала белая лента с какими-то надписями. Все это странное ложе было прекрасно освещено лампочкой под навесом, так что списать на игру теней не получилось.
«Для покойника», – само промелькнуло в голове, и напрочь ушел остаток похмелья. Неизвестно, почему сделалось очень страшно, захотелось молча и быстро развернуться и драпать домой, сделать вид, что его никогда там и не было, во дворе у Сереги. Так дядя Владя и сделал, начал это самому себе непонятное отступление, но тут скрипнула дверь, на веранде появился мужской силуэт.
– Кто там? Владька, ты, че ли? Заходи, че ты испугался… Это я, Сережка. Зайди-зайди, не бойся.
Хозяин как будто совсем не удивился Владиному появлению и вел себя так, словно дело было в воскресный полдень, а не глухой ночью, перед рассветом. Ни о чем не стал расспрашивать, а просто настойчиво зазывал в дом.
Медленно дядя Владя поднялся по крыльцу, прошел через веранду за хозяином. Как и в большинстве деревенских домов, первой комнатой была просторная прихожая, она же кухня. В дальнем углу за обеденным столом, возле холодильника, сидела женщина. Незнакомая. Черные волосы свисающими прядями скрывали лицо. Женщина не поднялась навстречу гостю, не поздоровалась и вообще сидела себе, как неживая статуя. Лицо она явно прятала, по крайней мере, так показалось Владе.
Дальнейший разговор начал сам хозяин:
– Вот, так-перетак… горе-то какое у нас… Ирка моя померла сегодня.
Владя ахнул, стал было расспрашивать, как да что, утешать… Да только скоро застопорился, ибо хозяин отнюдь не выглядел безутешным вдовцом, а так, говорил ровно по протокольной необходимости и даже… вроде как подсмеивался над ситуацией. Никаких тебе переживаний, слез, эмоций. Так что Владя вскоре недоуменно замолк, теряясь. Было во всем этом что-то не то, не ведут так себя люди, потерявшие близкого человека. Женщина продолжала сидеть молча.
– Ребятишки-то где?
– Тетка забрала ночевать…
С каждой минутой становилось Владе не по себе. Не из-за смерти Ирины, а из-за странного поведения хозяина. Наступило долгое молчание, потом Владя осмелился кивнуть в сторону черноволосой женщины. Из недр памяти он извлек, что вроде была у Иры сестра то ли в Новокузнецке, то ли в Белово.
– Сестра, что ли, Ирина приехала? – потихоньку спросил он.
И тут Сергей как-то неприятно ощерился, чуть ли не захохотал и ответил:
– Нет, это невеста моя будущая. Сам понимаешь, Владя, Адаму без Евы нельзя же… куда мы без баб, хоть все беды и неприятности от них… Поживет пока так, потом поутихнет, распишемся с ней.
Дядю Владю накрыло что-то непонятное, ненормальность этого дикого разговора, усталость, чувство опасности разом навалились на него. Не сдерживаясь больше, будь что будет, рванул он прочь от худого места, выскочил во двор и некоторое время еще слышал, как вслед ему злорадно кричал что-то Сергей, что-то вроде: «Уйдешь-не уйдешь»…
Под утро уже прибежал он домой, получил свой законный выговор, а потом сообщил, что Ирина Серегина умерла. Поселок есть поселок, утром весть разнеслась довольно широко.
И совершенно напрасно, ибо, как выяснилось, Ирина была жива и здорова. Более того, Сергей и Ирина утверждали, что мирно спали дома в ту ночь с детьми, никто к ним не заходил, ни Владя, ни кто другой… Владя пытался спорить, приводил какие-то подробности, но что толку, ибо все разбивалось об один железный аргумент – вот она, Ирина, жива и очень в большой претензии на дядю Владю за преждевременное погребение… И Сергей, нормальный обычный Сергей, тоже смотрел на Владю, округлив глаза, и спрашивал: «Ты че несешь-то?! Совсем уж допился, мать твою?»
В поселке особо не заморачивались и вывод сделали однозначный и предсказуемый – пить надо меньше. Вывод этот продержался до поры до времени, а потом сменился на другой.
Да, так вот, случилось это в сентябре, а к ноябрю ни Влади, ни Ирины не стало в живых. По разным причинам, однако же ушли они из жизни в течение месяца. Вот тогда старшее поколение поселка выдвинуло версию, что был Владя в ту ночь в гостях у черта или другой какой нечисти, которая и накликала беду на два дома.
А дальше жизнь повернулась так, что сошлись вместе Сергей и Светлана, родили общую дочку. И, если можно так сказать, закончилась история все же хорошо, хотя бы для двух человек, Адам не остался без Евы, а дети без родителей. Сейчас старшие уже совсем взрослые, живут в разных городах, а Света и Сергей давно перебрались в Новосибирск с младшей дочерью. И брак этот более чем удачный, уж поверьте.
Возможно, и правда, все это привиделось первому мужу Светланы с пьяных глаз. Но, во-первых, он отоспался, во-вторых, пройдите пять километров ночью по полям, в сырости и темноте, в холоде – живо протрезвеете. Да и, повторюсь, не был он таким уж запойным алкоголиком. Нормальный мужик, как все. Были бы у него сомнения в случившемся ночью, поостерегся бы он рассказывать о смерти человека… Это не предмет для шуток.
Приснилось? Но опять же когда, если шел после сна больше пяти километров ночью…
Черт завел «не туда»? Уж больно сказочный вариант какой-то. Все же хочется верить в незыблемость и материальность мира, где живем мы и наши детки.
А больше вариантов у меня нет. Вот такая вам история, из давних уже времен…