Странный случай на охоте

Случилось это в 1993 году. Жил я тогда в Приморском крае, в городе Артёме. Часто ездил на охоту к своему другу в с.Ясное (приморцы его хорошо знают).

Назову друга Александр. Его работа была связана с лесом, поэтому в лесу он не незваный гость, а желанный друг. Дело произошло в Пашкеевской пади. Эти места мне неплохо знакомы.

Приехав к Александру в гости, я его не застал, но была записка “Приходи в зимушку”. Изба-зимовье была построена Александром на берегу ручья. Рядом пройдёшь, не увидишь. Сделано так потому, что есть ещё среди охотников дрянные людишки. Придут, напьются, всё переломают, а то и избу спалят. Вот и приходится прятать зимовья так, чтобы чужому глазу не бросались в глаза.

Это вступление. Теперь сам рассказ.

Время было часа 2 дня, может, больше. Дорога знакомая. Прочитал записку я, закинул рюкзак и пошёл. Со мной в то время была собака. Замечательный кобель, имел массу дипломов по кабану, оленю, медведю. Зверовой пёс, в общем. На пушнину он и внимания не обращал. Да она мне и без надобности была.

Все охотники, будем смотреть правде в глаза, немного браконьеры. В этом нам помогает государство. Но браконьер браконьеру рознь. Если ты стрельнул косулю или кабана и с этим ушёл, это нормально, а вот когда берут одну лицензию, а выщёлкивают несколько десятков, пользуясь слабостью работы егерей или их благословлением (и такое не редкость), это и есть браконьеры.

В общем выдвинулся я к зимовью. Как уж так получилось, не знаю, но хоженая не один десяток раз дорога закрутила меня. В пути застал вечер. Не стал я по сумеркам искать выход, а решил переночевать у костерка. В сентябре в Приморье ещё тепло даже ночью.

Набрал сухостоя, развёл костёр. Место выбрал у заваленной кедрины. А что? Выворот мощный, и спина прикрыта, а спереди костёр. Собака рядом и ружьё. Какой сумасшедший зверь сунется? Да и собака предупредит заранее. В котелке согрел чаю, благо, ручеёк недалеко был. Нарезал хлеба, колбасы. Перекусил. Думаю, и поспать надо.

Только ночью в лесу какой толком сон? Так, видимость. Может и посмеются этакие охотники-профи. Но когда вас 2-3 человека, сон безмятежен и крепок. А вот когда один, хоть есть и собака, и ружьё, особо не заснёшь. Так, дремота с провалами в сон. К каждому шороху ночного леса прислушиваешься непроизвольно.

В общем отужинали мы с псом. Он свернулся калачиком справа от меня, да и я стал задрёмывать. Вдруг слышу: листва шелестит, и ни как при ходе зверя, а как будто человек идёт. Охотники знают, шаги различимы и очень. И вот к костру выходит дед. Высокого роста, чёрный или тёмно-зелёный плащ до пят почти (не приглядывался). Поразила его борода: даже при свете костра видно было, что она белая как снег, и длинные, почти до плеч, волосы. Шапки на нём не было.

Любому человеку ночью в лесу рад, и я обрадовался, а не подумал, откуда ночью здесь человек, да без ружья. Но встал и пригласил его к костру. В котелке было ещё чая наполовину. Колбаса была, хлеб. В рюкзаке запасная пластиковая кружка и ложка (всегда с собой ношу на всякий случай; не тяжесть, а всегда пригодится). “Присаживайся, – говорю, – дед. Вон, чайку попей. Колбасы, хлеба.”

Дед присел на небольшую валежинку, которая была слева от меня. Упала она вместе с кедром. Вернее, падая, он вывернул и её корни. “Благодарствую, – говорит. – Вот только вашу еду на дух не переношу, а чай попью и за хлебушек благодарю.” Налил я ему ещё горячего чая (котелок стоял возле огня и не остыл). Дал хлеба, сахара. Дед сахар в кружку не стал класть, вприкуску ел, шумно так прихлёбывая чай и откусывая кусочки хлеба от ломтя.

Я его спрашиваю: “Что по ночам бродишь?” Он: “Да я здесь недалече живу и тебя с твоим другом примечал здесь не раз. Ты-то приходящий, а он у меня частый гость”. Вся эта беседа меня совсем не настораживала. Ни его манера говорить, ни то, что он нас знает и живёт где-то рядом. Потом я уже соображал, – а собака-то моя спит и ухом не ведёт. Как и нет никого.

Попил, значит, дед чаю и говорит: “Ну, я пойду”. Я ему: “Так темень, оставайся у костра, а рассветёт и пойдёшь”. Он: “Это тебе рассвета ждать, а я тут каждый куст знаю. Все тропки исхожены. Ты вот что, парень, – спи давай, сил набирайся, а вот завтра поутру на тропу выйдешь и к избе шустро придёшь. Сходите в ложбинку от пади влево, твой друг знает её. Ты наверх уйди, а он снизу по кустам пошебуршит, вот пару косуль и стрельнёте. Ведь вам много не надо. Не хапужничаете, вроде.”

Встал и пошёл.

Не помню как я уснул. Да уснул так, будто дома в кровати за кирпичными стенами. Утром проснулся. Бодрый, выспавшийся. Пёс хвостом виляет. Поразило меня только то, что кружка, с какой дед пил, стояла на валежине и куском бересты была прикрыта. А чай в ней горячий, и рядом на другой полоске коры лежала горбушка хлеба. Не моего – городского, белого, а от каравая чёрного и солью посыпана.

Главное, что чай не мог быть горячим, костерок небольшой был. Прогорел до утра. Да и в котелке чая на донышке, и остывший он. Я почему-то всё это позже анализировать начал, а тогда чай попил, хлеб съел и пошли мы с собакой, да сразу и на тропу вышли. Мы, похоже, возле неё и ночевали.

Пришёл к зимовью. Про деда сначала, с порога, не стал рассказывать. Не знаю почему. Сразу Александру сказал: “Пошли за косулями. Здесь рядом.” Он: “Откуда им здесь взяться? Здесь их и не было никогда.” Ну уговорил я его. И не он, а я его повёл к ложбинке, будто сам это место прекрасно знал.

Подошли, как дед говорил, я Александру сказал, мол, давай, я здесь (почему именно с этого места, не знаю) поднимусь, а минут через 20 ты наискосок иди. Охотники знают, что зверь всегда в гору бежит. Так и сделали. Поднялся я. Слышу: копытная дробь. Выскакивают 3 косули. Самец и 2 самки. Вот самца я и взял, а через пару минут и Александра выстрел услышал.

Подошёл он ко мне вскоре и говорит: “Ну что?” Я ему: “Вон рогач лежит.” Он: “И я одну взял, остальные удрали.”

Освежевали мы зверей, мясо порубили, к зимовью отнесли. Александр его в земляную нишу, выкопанную им, сложил (там всё лето как ледник). Решили утром к дому выбираться, иначе пропадёт мясо. Наварили, конечно, вечером полную кастрюлю свеженины.

Вот после ужина я ему и рассказал о той ночи. Александр сперва посмеялся: “Приснилось тебе.” Может и приснилось, но лунатизмом не страдаю, чтобы ночью искать сушняк и греть до утра чай. Да и берёз возле того места, где я спал, не было и в помине. Потом Александр начал меня допрашивать с подробностями. Где спал, как и что было. Про место, где косуль добыли, с подробностями расспросил меня. Вот только он не помнил, где кедрина заваленная возле тропы лежит. Нет, говорит, там кедра упавшего.

Я ему: “Вот завтра покажу. Следопыт. Своих мест не знаешь.”

Утром проснулись, упаковались и пошли. Шли по тропе, а кедра и вправду нет. И места того найти не могу. Пришлось по тропе туда-сюда пройтись, нет места ночёвки и всё. Наваждение.

Пришли мы в село. Мясо в ледник Александр сложил и говорит: “Ты посиди, я сейчас смотаюсь тут к одному человеку. Побеседуем, если он дома.” Сел я, закурил, ноги вытянул – находились всё же за день. Идёт Александр, а с ним старикашка такого бомжистого вида шлёпает. Подошли, старикашка сигарету у меня выпросил и стал расспрашивать, что, как и когда я видел и слышал.

Всё я ему повторил, что Александру вчера говорил. Старикашка и говорит: “Повезло тебе. Ты со стариком-лесовиком повстречался.” Я ему: “А в чём везение?” Он: “Так не каждый из леса выходит после таких встреч, да ещё и с добычей. Приглянулся ты, видно, ему. Суровый он старик-лесовик. Не каждому поможет. Иной раз в такие дебри заведёт, что или вообще человек пропадает, или выйдет незнамо где. Ты ещё с ним встретишься. Точно.”

Поболтали ещё ни о чём. Александр ногу от косули старикашке притащил, завёрнутую в полиэтилен, с тем старикашка и ушёл.

Я говорю Александру: “Что за бомж?” Он: “Ты аккуратнее. Не смотри на людей по внешности. Это наш местный охотник. Везёт ему на охоте. Он, говорят, и тигров ловил с командой. Да и вообще травами занимается. Все к нему за советами ходят. Ну выпивает, но не до одури, а так, за компанию. Разум никогда не теряет.”

Вот такая история произошла со мной в одном из уголков Южного Приморья. А вот верить мне или нет, ваше право. Я не настаиваю. Рассказал что и как со мной было. До сих пор не знаю, когда это я снова со стариком-лесовиком встречусь? Да и не ищу я с ним встречи специально. Как уж получится.