Исцелил лес

Мой сын не просто вернулся со службы в армии. Его привезли, а в дом внесли на носилках. Сопровождавший его прапорщик-медик сообщил, что сын мой упал с лесов на стройке. У него были поломаны ноги, разбита почка… Но самое ужасное – парализована вся нижняя часть тела от поясницы. И уехал. А мы с отцом, нарыдавшись, стали думать, что делать, где и как лечить сына, если от ближайшего города мы в двухстах километрах, да и там больничка такая, что надежд на нее – чуть.
Было это зимой. А весной мой отец-лесничий предложил забрать Алешу к себе в таежный домик. Лежать все равно где, но там и воздух особый, и вода родниковая, и пища прямо с огорода. Но главное, отец хотел освободить нас от забот о сыне, дать возможность спокойно работать. Мы согласились, и они уехали.
А осенью Алеша приехал к нам сам, верхом на коне: здоровый, красивый, веселый. Побыл несколько часов и засобирался обратно к деду, сказав: “Я навсегда останусь там, с дедом и с лесом…”
А когда приехал навестить нас мой отец, я пристала к нему с расспросами о том, как ему удалось вылечить Алешу. А он, таинственно улыбаясь, ответил: “Это не мне удалось. Его лес вылечил. Теперь они родные существа. Разлучать их нельзя”.
Потом отец рассказал о том, как он привез внука на сторожку и целый день носил парня на руках по делянке от дерева к дереву, спрашивая: “Ну как? Где будет легче всего дышаться, скажешь”.
– Здесь, – сказал внук, когда старик остановился передохнуть посреди крохотной полянки.
– Здесь так здесь, – согласился дед, – здесь тебе шалаш и сложим.
Смастерил прочный шалаш, выстлал его кедровым лапником и сеном, положил внука и сказал:
– Выздоравливай теперь.
Так они и жили в шалаше. Уже через неделю Алеша начал ворочаться со спины на бок, на живот. Через месяц у него начали ноги зудеть, среди лета зашевелились пальцы на ногах. А однажды утром он встал. На месте шалаша отец с товарищами- лесниками поставил сруб, но пол в нем не настлал, а снова выложил толстым слоем лапника и сена. По сей день Алеша вот уже двенадцать лет живет в лесу, в дедовом срубе. Старика мы прошлой весной схоронили, а место его занял Алексей. Стал он лесничим, какого не сыскать. А рассказывать станет о работе своей, мы с отцом только переглядываемся: в своем ли он уме. Но верить приходится, поскольку о нем в округе такие слухи ходят, что гордость берет.