Эту историю рассказала моя прабабка бабушке (дочери своей) и моей маме. Прабабушка не дожила до моего рождения пару месяцев, поэтому я ее даже не знала.
Прадеда забрали на службу в армии в 38 году. Служил он неподалеку от родной деревни, поэтому прабабка ездила к нему на свидания. Так в 39 родилась моя бабушка. А прадеда сразу со службы забрали на войну. В 45 году на него пришла похоронка.
Жена его отказывалась верить в то, что мужа не стало, они по сути, и не пожили по-человечески. Но мать прадеда Ивана настаивала на том, что бы его в церкви отпели (как-то заочно, я не в курсе). У Прабабушки Лиды каждый раз, когда свекровь собиралась идти в церковь договариваться с батюшкой, случалась истерика- падала в ноги, умоляла не делать этого, верила в то, что это ужасная ошибка и ее муж жив.
Короче, свекровь однажды психанула и сказала, что вот скоро пойдет точно договариваться отпеть сына. Мол, умер ребенок и как-то не по-христиански его вот так оставлять. Похоронят его где-то в братской могиле, а душа к Богу не отойдет.
Прабабушка Лида не знала, что делать пока сестра мужа двоюродная Дукуня не подсказала ей. Пошли, говорит, к деду-колдуну в лес. У них возле села был лес, и на окраине самой, у самого леса, жил старичок. Все его боялись и никто с ним не общался, потому что он был колдуном, по слухам. Но добрая половина села к нему бегала по ночам, чтобы никто не видел – то ребенку энурез заговорить, то еще что-то.
В общем, собрали они в узелок хлеба, еще чего-то съестного (жили тогда бедно, кушать особо было нечего, но для деда собрали самое лучшее) и пошли вечером к нему домой.
Заходят они, а дед стоит спиной к ним, в печке копается и, не оборачиваясь, говорит:” Знаю, Лида, зачем ты пришла. Жив твой Иван. Как снег первый выпадет, домой явится”. Прабабка с Дукуней бросили на лавку узелок и умотали оттуда.Говорят, страшно очень было. Это было, напомню, в 45 году.
Прошло пару месяцев, может, с полгода, в середине октября прабабушка пошла на Базар. А село у них было большое, там жили три общины- польская, еврейская и украинская. Было, соответственно три церкви, базар и станция железнодорожная у самого базара. Идет баба Лида, несет яйца с базара и тут начинается снег… в октябре. Идет, смотри на снежинки, как они ей под ноги ложатся, поднимает глаза – а на встречу ей муж! Уронила, побила яйца от шока.
Оказывается, действительно, случилась ошибка. Дед обморозил ноги и был одно время в госпитале. Потом брал Берлин. А к осени, то на товарняках, то пешком (он был в пехоте) дошел домой.