В детстве мы с моей старшей сестрой очень любили слушать страшные истории, которые нам рассказывали бабушка, дед и наша тетя. В основном о встречах с необъяснимым рассказывал дед (всё, о чём он говорил, с его слов происходило лично с ним). Тогда я воспринимала это просто как страшилки. Даже будучи еще маленькой девочкой, я не особо доверяла этим рассказам, живя по принципу «пока своими глазами не увижу – не поверю». Когда мне исполнилось 9 лет, мой дедушка умер… и доказал, что не все, что не объясняется логикой, является вымыслом.
Мой дед был диабетиком, поэтому тщательно следил за своими ногами. Каждый вечер мыл и мазал их какими-то мазями. Мази он хранил в закрывающемся ящике буфета, который стоял в задней комнате. Умер дед в середине июля от гангрены. Хоронили его на родине, в селе под Нижним Новгородом. Через несколько дней после похорон мы с мамой должны были ехать к себе домой. Накануне отъезда это и произошло.
День прошел, как обычно. Мама с бабушкой занимались своими делами, а я целый день прогуляла с подружкой. Спать легли пораньше, т. к. на следующий день нужно было встать чуть ли не на рассвете. Спали мы в передней комнате. В заднюю комнату дверь на ночь мы закрывали (входная дверь тоже была закрыта на крючок, так что в сам дом попасть никто не смог бы). Сестра спала на дедушкиной кровати, бабушка за печкой (это такой закуток, за подтопком, там стояла узкая кровать), а мы с мамой на полу (легли мы с ней параллельно двери; она легла ближе к окну, а я как раз напротив двери в заднюю комнату).
Набегавшись за целый день на улице и устав, заснула я быстро. Ночью я проснулась от необъяснимого страха, хотя никакие кошмары мне не снились, просто меня как будто током ударило. Лежу и думаю, что это было. Тут до меня начинает доходить суть моего испуга… у меня волосы дыбом встали. Я ясно слышала, как по задней комнате ходит похороненный несколько дней назад всеми нами любимый дед (его шаркающую походку ни с какой другой я не перепутаю, да и половицы скрипели только под ним), только вот почему-то никаких положительных эмоций его появление в данной ситуации у меня не вызвало. Я прижалась от страха к маме, и в этот момент услышала, как он стал дергать дверь, пытаясь её открыть. В ужасе я подпрыгнула, в голове была только одна мысль о том, что надо куда-то спрятаться, но куда (сейчас смешно все это вспоминать, но тогда мне было совсем не до смеха)? Соображала я на редкость быстро для человека, который проснулся посреди ночи от шума, который создает умерший человек. Наверное, поэтому я не придумала ничего лучше, чем спрятаться за маминой спиной, только для этого мне надо было перелезть через нее, что я и попыталась сделать. Мама подскочила, как ужаленная, с дикими воплями – видимо, мое поведение произвело на нее должное впечатление. Я, чуть не плача, стала ей объяснять причину моих судорожных попыток перепрыгнуть через нее. Тут подала голос с дедушкиной кровати моя сестра. «Я же говорила тебе, что там кто-то ходит», – сказала она маме. Она была первая, кто проснулся от этого визита. Все втроем мы устроились на кровати и стали шепотом, чтобы не разбудить бабушку, обсуждать происходящее. К слову сказать, ни до чего умного мы так и не додумались. Периодически дед пытался попасть к нам в комнату; что удивительно, очередное торканье в дверь слышала только одна из нас – видимо, он пытался попасть к кому-то конкретно.
Все прекратилось, как в самой банальной сказке: после третьих петухов шаги затихли. Надо было начинать сборы, но у нас не было желания открывать дверь в ту комнату, а выйти из дома можно только через нее, хоть в окна выпрыгивай. Спасла нас бабушка – ворча себе под нос, что все мы тут с ума посходили, она распахнула двери. Мы вытягивали шеи из-за ее спины, чтобы разглядеть, что там, но так ничего подозрительного и не увидели. Лишь войдя туда, мы увидели, что все дедушкины флаконы с мазями разбросаны по полу. Хочу заметить, что они лежали в закрытом ящике буфета, он и в тот момент, когда мы зашли в ту комнату, был закрыт (значит, кто-то его открыл, вытряхнул флаконы и… закрыл снова). В углу рядом с входной дверью я заметила аккуратно заметенную веником рыбью чешую и показала это маме. Она сразу же кинулась к лавке, на которой у нас сушилась рыба, накрытая газетой. Сорвав с нее газету, мы увидели, что из середины пропала одна рыбина. Бабушка, посмотрев на это, вынесла свой вердикт: крыса утащила! Я ей сказала, что крыса не могла взять рыбу из середины, после этого накрыть оставшуюся рыбу газеткой, а чешую еще и веничком аккуратненько в уголок замести… не крысы, а аккуратисты какие-то. Бабушка лишь рукой махнула.
После этого дедушка больше не приходил – ко мне, по крайней мере (спустя какое-то время по селу пошли слухи, будто дед приходит к бабушке по ночам, – не знаю, насколько это правда, но несколько раз я и моя сестра заставали ее в полной темноте в сарае; на вопрос о том, что она там делала, внятного ответа она не давала).
С того случая прошло уже больше двадцати лет, но запомнила я эту дедушкину выходку на всю жизнь. Вот так в один день мое отношение к мистике кардинально изменилось. После этого случая я не раз становилась участником необъяснимых ситуаций.