Училась я тогда в третьем или четвертом классе. В один прекрасный мартовский день, после школы, мы с подругой отправились к ней домой – делать уроки. Зашли в подъезд, поднимаемся по лестнице на четвертый этаж, глядь – по ступенькам цветы разбросаны. И соседка навстречу: «Девочки, а вы знаете, что Маша умерла?». Нет, говорим, мы из школы. Тут следует уточнить, что это за Маша. Эта молодая девушка жила одна в квартире точно ниже подружкиной; в последний год она постепенно угасала и таяла – врачи нашли у нее неоперабельную опухоль. Девушка, правда, тяги к жизни не теряла, пыталась лечиться у бабушек и всяких экстрасенсов… Но суть не в этом. Пришли мы домой, пообедали (умерла, так умерла, циничным детям смертью полузнакомой соседки аппетита не испортить) и сели за уроки. Взрослые ожидались только к вечеру, так что весь день предстояло провести вдвоем.
Сидим мы в ее комнате, пишем в тетрадках, а на кухне вдруг падает что-то со звоном. Мы слегка удивились; пошли смотреть, что же там звякает – ложка валяется на полу, около подоконника. Стало как-то страшновато. Для того чтобы себя успокоить, решили, что это всё сквозняк (хотя легкий журнал, лежащий под ложкой, никуда не улетел). Ну ладно: упала и упала. Может, и правда сквозняк. Вернулись в комнату, учимся дальше, и тут начинают какие-то странные звуки раздаваться, будто под обоями костер горит – треск тихий такой и пощелкивание. И направление источника звука плавает, перемещается по квартире из нашей комнаты в другую, и обратно.
Стало нам еще страшнее, позвонили мы подружкиной маме – а она нас обсмеяла, сказала, чтобы не маялись дурью. Тем временем из туалета начали доноситься такие характерные звуки разрываемой бумаги, их сложно с чем-то спутать. Перепугавшись окончательно, мы похватали какие-то учебники и напряженным шагом выскочили на улицу – сидеть и ждать маму подруги. Успокоились, дождались, да и разошлись по домам. После подруга рассказала, что родители вечером тоже слышали все эти шумы. А ещё позже выяснилось, что шуршание слышалось не только в той квартире, но и в прочих, имевших общие стенки с квартирой умершей Маши. Мама этой Маши ходила, по рассказам соседок, к бабке-ведунье (якобы дочка приходила во сне и просила принести ей бумагу, чтобы ее отпустили… А кто её не отпускает – не уточняла). Бабка сказала, что такое бывает, когда человек умирает молодым, и насоветовала отнести на могилу Маши тетрадь. Мать послушалась, оставила прямо на холмике чистую тетрадку… Ивсе аномалии прекратились. Вот такая история, наполовину свидетельствуемая мною, а на другую – состоящая из сплетен, толков и пересудов, уж не взыщите.