Призраки войны

В детстве по улицам нашего городка бродил сумасшедший старик. Он был огромного роста, бородатый и растрёпанный, в вечно грязной одежде, ходил тяжело, опираясь на палку. Он никого не обижал, просто ходил и сам с собой говорил, бормотал что-то под нос. Я его слегка побаивалась, но в школу меня всегда водил дед, а забирала бабушка. Но в 3 классе график у бабушки поменялся, и мы до школы и обратно шли с подружками. Однажды мы купили мороженного и присели в скверике на скамейке. И увидели рядом того безумного старика. Он сидел на соседней скамейке с одного края и разговаривал с кем-то нам невидимым. Мы прислушались и услышали “Ну скільки ви за мною ходити будете, скільки? Все ходите та ходите, ну шо ти дивишся, Райка, на мене, все дивишся і мовчишь, а ти, Степан, сам…”(на украинском языке. Ну сколько вы за мной ходить будете, сколько? Все ходите и ходите, ну что ты, Райка, на меня все смотришь и молчишь, а ты, Степан, сам …) Тут он заметил нас и замолчал, и стал уходить из сквера. Тогда мы не слишком обратили на это внимание, ну подумаешь, сумасшедший что-то бормочет. Через год я уже сама возвращалась домой и подошла к почтовым ящикам забрать почту, дед с бабулей жили в частном секторе, и почтовые ящики нашей улицы были прибиты к стене завода. Подойдя к ящикам, я снова увидела того сумасшедшего деда, он сидел у кустов на земле и жестикулировал, разговаривал снова с воображаемым собеседником. “Якби ж я знав, шо це так буде. Простіть мене Христа ради, Райка і ти дитино перша прости, я тобі це завжди кажу, а ти все ходиш і мовчиш.”(Если б я знал, что это так будет. Простите меня Христа ради, и ты Райка детка, первая прости, я тебе всегда это говорю, а ты все ходишь и молчишь) И зарыдал так жалобно, как за покойником рыдал и просил прощения у невидимых собеседников. Я, забрав газеты, бегом понеслась домой. Вечером к деду пришел его друг, дед Сергей, и они сели пить пиво, я деда и спрашиваю, что то за дед такой сумасшедший, и рассказываю то, что слышала. Лица у деда и деда Сергея вытянулись, они аж пиво отставили. Переглянулись и разговорились. Дед и дед Сергей пережили оккупацию в своем городке мальчишками. И когда немцы расстреливали евреев, особенно лютовал один полицай, дед рассказал, как гнал он босыми по снегу двух еврейских ребятишек, что прятались до холодов в лесу, и подгонял, хлестая плеткой. И на мой вопрос, кто такая Рая, дед рассказал, что одну еврейскую девочку лет 7 прятали всем, как у нас говорят “кутком”, то есть, каждую ночь девочку прятали у других соседей, но этот полицай выследил и сам вывел на расстрел и девочку Раю, и старого деда Степана, и его семью, это была их очередь прятать девочку. Расстрел проводили на центральной площади и собирали всех жителей городка под страхом расстрела. Вот тогда перед расстрелом пообещал дед Степан достать убийцу и предателя даже с того света. Перед расстрелом этот благородный человек просил помиловать его дочь и внуков, мол, без их ведома прятал еврейку, но расстреляли во дворе моей школы всех. А полицай тот, отсидев срок, вернулся в родной город сумасшедшим стариком. Еще лет 5 я видела этого странного деда в разных местах. Души убитых им не давали ему покоя. Дед Степан сдержал свое обещание, достал с того света.