«Это произошло в 1995 году, где-то в апреле-мае. Среди ночи я открыла глаза, но ничего не увидела, только почувствовала на себе НЕЧТО тяжелое и волосатое… Точно знаю, что это был не сон, я не спала, потому что, помню, в ужасе я попыталась толкнуть мужа, позвать его, но ни говорить, ни шевелиться не могла: меня парализовал страх.
Каким-то образом, я вспомнила, что надо помянуть Господа Бога и еле-еле смогла вымолвить: «О, Господи!», а НЕЧТО мне в ответ: «Лучше спроси у меня, к худу или к добру». Я спросила, на что услышала, скорее похожее на выдох: «К ху-дуу…». И существо исчезло. На сердце осталась какая-то тяжесть…
На лето младшую дочь отправили на Украину к родственникам, а Ксеня, старшая, работала вместе с нами. С ней происходило что-то странное: она то плакала, то смеялась.
Однажды пришла с пляжа и рассказала, что всем девочкам из ее компании гадала какая-то женщина, а, посмотрев на ее ладонь, отказалась. Я отмахнулась, мол, ерунда! В один из августовских дней мы с мужем услышали три громких стука во входную бронированную дверь. Я подошла и посмотрела в глазок – никого. Спрашиваю: «Кто?» – тишина. Я не открыла. Через несколько минут все повторилось: еще три стука, но тише. И какой-то холодок пробежал по коже. Я смотрю на мужа, он не из робкого десятка и не склонен верить во всякие мистические штучки, но и ему стало не по себе. Я решила позвонить соседке в квартиру, расположенную напротив, пусть посмотрит: может быть, лежит какой-нибудь пьяный, не может дотянуться до звонка.
Под нами жила не очень благополучная семья, муж любил выпить – может, квартиры перепутал. Соседка посмотрела – никого. Вышла, я тоже вышла, поговорили, а соседская, обычно спокойная, собака рычит. Вернулась к себе, закрыла дверь, а отойти не могу, жду, сама не знаю чего. И тут же – три тихих-тихих стука. Я резко открыла дверь – никого…
Через несколько дней напуганная Ксеня рассказала мне, что кто-то стрелял в окно, одна пулька отскочила от стекла, а вторая стекло пробила, дырка от нее так и осталась.
Дырочка-то всего 1 мм в диаметре, вряд ли и пули такие есть. 22 августа я застала Ксеню всю в слезах: «Мама, видела странный сон, я – в церкви, в белом». Я ее успокоила – замуж выйдешь ( она встречалась с мальчиком, отношения были серьезные).
1 сентября мы проводили младшую в школу, а Ксеня собралась к своему молодому человеку, подошла ко мне и сказала: «Ну, все мамуль, пока!». А вечером, часов в шесть, раздался телефонный звонок с расспросами о дочери: в чем была одета и ее приметы. Я спросила, что случилось, мне ответили, что она в морге… От неожиданности задала глупый вопрос: что она там делает! Выяснилось, что Ксеня погибла в результате столкновения «Жигулей», на которых она ехала, с бензовозом. Смерть была мгновенной, а на водителях – ни одной царапины. Завели уголовное дело на водителя бензовоза, хотя я винила во всем владельца «Жигулей»: он был нетрезв.
После «сороковин» нас вызвали к следователю, и он сообщил, что дело закрыто в связи со смертью водителя бензовоза. Я поинтересовалась, какого числа он умер. Это был как раз день «сороковин». Спустя какое-то время младшая дочь рассказала, что за три дня до трагедии Ксеня поделилась с ней, что чуть не попала под машину, и просила не говорить об этом мне, чтобы не расстраивать. Позже я узнала, что смерть приходит в дом, стуча в двери и окна. По обычаю незамужнюю девушку хоронят в белом платье и фате – мы так и сделали. Вот тогда-то я и вспомнила о сне, в котором дочь видела себя в церкви во всем белом… Я поняла, что это была судьба»