Был зимний февральский вечер. Мы, вдвоем с мамой, сидели в зале. Телевизор выключен, мы молчим. Только тиканье настенных часов нарушало эту гнетущую тишину, наполнившую наш дом… Мы сидели в ожидании звонка, точнее, не хотели, чтобы он был, но это было неизбежным, потому что мой любимый дедушка – мамин отец , был уже при смерти…
Мама думала о чем – то своем, а я не мешала ей, так как, в свои десять лет, я сама, впервые, переживала сильнейшую душевную боль, и очень ее понимала. За последние сутки, мои родные окончательно вымотались – всё, что, казалось, ранее невозможным, было сделано, куплено, оказано. Но проклятая болезнь так и не выпустила его из своих цепких лап, и теперь всё… Теперь только ждать. Ждать этого парализующего, печального звонка.
Я сидела, погрузившись в воспомнания: мои поездки к милым бабушке и дедушке, к ним в деревню, на летние каникулы. Мои ожидания деда с работы – он входил в дом, всегда важным, одетым в строгий костюм и обязательно в галстуке – их у него было немерянно! Он ужинал, я с нетерпением скакала вокруг стола , и рассказывала о своих успехах в школе, он меня очень хвалил и, ради этого, стоило его прождать с работы целый день..)
Я вздрогнула, мама вдруг поднялась из кресла и пошла зачем-то в спальню, взяла с полки одну из книг и начала ее пролистывать. «Мам, ты чего ищешь?» – спросила я. «Где же…Где же она…Хм…В какой из них?…»- бурчала она вполголоса. Взяв очередную книгу, она вновь ее пролистала и вынула какой – то лист бумаги, вложенный меж ее страниц. Я подошла поближе. Как выяснилоась, это был старый, черно-белый фотоснимок. Я попыталась было его рассмотреть, но мама не позволила мне на него даже взглянуть, мотивируя тем, что мне такое смотреть нельзя. Я отстала от нее, но предварительно, дала себе клятву, во что бы то ни стало, на него посмотреть. Мать вернулась в зал и начала звонить своей сестре. Я услышала обрывки ее фраз. Всё сводилось к тому, что, якобы, на этой фотографии, какая-то черта, УЖЕ полностью перечеркнула моего деда…
Кое – как дождавшись возможности, я в тот же вечер проникла в спальню. Вздрагивая от каждого шороха, добралась – таки до этой фотографии и начала ее внимательно изучать. Крупным планом на ней была изображена покойница (моя старенькая прабабушка). Возле ее гроба стоят люди, троих из них я узнала – наши родственники. Мой дед на фотографии запечатлен с краю и действительно, от края фотографии, прямо на уровне его груди проходит черта, как – будто бы начерченная черным фломастером… Обрывается она в милиметре от моей бабушки. У меня в голове роилась куча вопросов, но в тот вечер, я не осмелилась расспрашивать маму.
А утром, в 05:30, как гром, прогремел этот злосчастный, горький звонок.
Прошло немного времени. Как – то вечером у нас дома моя тетка и мама сидели и разговаривали. Я крутилась рядом и вдруг, услышала, что их диалог вновь коснулся той фотографии. Я присела рядом. «У меня тоже есть фотография с тех похорон, – говорила тетя, – только там зачеркунты другие люди…» Мама встревоженно спросила: «Кто?!» « Дядя Коля ( брат отца), и наш… младший…», – последние слова тетя произнесла совсем тихо.
Мама начала говорить что-то вроде, да это деффекты, да не может быть… «Д. Коля, цветущий мужчина, что с ним может случиться?! А Вовке ( их младшему брату) только 40 исполнилось» – уговаривала она то ли себя, то ли всех, но было видно, что услышанное ее очень подавляет…
Д. Коля умер внезапно через месяц, если не раньше. Умер от сердечного приступа, прям на работе. До сих пор помню перепуганные и полные изумления и горечи глаза моих родственников.
Смерть их «младшего» стала моей второй горькой утратой, с которой не смирюсь никогда. В 2001, в ноябре. Прийдя с работы, поблагодарив жену за ужин, он прилег на диван на котором и умер за считаные минуты от инсульта, которого не смог перенести… Этот здоровенный балагур и весельчак, в свои – то 42… Не люблю ноябрь…
И вот что особенно раздражает, это бессилие перед этим необъяснимым явлением! Казалось бы, какая-то черточка, а столько горя…