Город

Город у нас довольно древний, имеет несколько вот таких заброшенный районов. Как сказать, заброшенных. Там есть своего рода халупы, в которых обитают бомжи и прочая шваль. Есть много достойных внимания заброшек, кое-где и неразграбленных (это вам не рашка, где любой кирпич унесут и продадут). Днём в них бывает достаточно много школоты, но ночью в таком районе стоит мёртвая тишина, да и наш город ночью спит – местный совет запретил рекламу и другую светомузыку позже 9 часов. А значит в этот душный райончик вообще ничего не доносится. Но как везёт деревенской молодёжи гулять мимо кладбища, так и я как-то раз пробыв пол дня у друга за городом, возвращался домой, транспорта никакого не ходило да и я любитель подышать ночным воздухом. Учитывая что в город я приехал пару лет назад, ничего про эти районы и про то, что ночью там не стоит шататься естественно не знал. Пригород от города чётко отделяла полоса лесостепи, в прямом смысле – пару сотен метров высаженных деревьев и в два раза больше голая степь, в которой рядом с городом располагалось несколько сателлитов. Торопиться было некуда – дома никто не ждал, а спать не хотелось. Родители должны были приехать утром, а я собирался посмотреть на ночной город и часам к двум вернуться домой… Дорожка привела меня в город, который начался буквально быстро. Светила луна и можно было хорошо различить детали каждого дома, я сразу понял что попал именно в один из заброшенных районов, которых у нас к слову, три.
Все дома на первый взгляд, можно было разделить на две группы – развалины довольно старых построек и такие же старые, одно – двухэтажные, но в целом сохранившиеся.
Мурашки пробежали по спине, когда я отметил одну деталь – нигде не горел свет. Электричества в этом районе не было, а стоял октябрь месяц и даже те бомжи, которые (как я слышал) живут в таких районах, должны были чем-то греться и готовить себе еду. Присмотревшись внимательнее, заметил что никаких признаков обитаемости нет, хотя на дверях не висело даже замков. Никакого желания останавливаться рядом, а тем более, заходить внутрь тех домиков, которые казались устойчивыми и не готовыми похоронить под собой первого вошедшего. Этот район я не видел раньше, потому что дорога, по которой я ездил за город огибает его.
Стало холоднее, я ускорил шаг, чтобы не замёрзнуть, но дорога начала сужаться, я постепенно углублялся в глубь этого муравейника, начиная уже подумывать над тем, что городок-то побольше, чем я думал. Между тем разрушки стали встречаться всё реже и если б не столетние двери и пустые чёрные окна, я б уже подумал, что ничего заброшенного в них нет. Однако, ни машин, даже кошек не было видно на спонтанно ставшей тонкой улочке. Только высокие деревья и сплошной ковёр из пожелтевших листьев. Неплохой заряд самоуверенности, полученный от хорошей дозы виски начал слегка отходить и я начал понимать, что заблудился. Точнее начал осознавать, что это что-то плохое, и вообще мне перестал доставлять этот район. Чередующиеся пустые окна, чернее чем небо, на котором хотя бы были звёзды. Я увидел скамеечку, на которую решил присесть и нарушить эту тишину – решил набрать знакомого, было около часа ночи, он точно ещё не спал… все надежды рухнули, когда индикатор доступности сети показал зачёркнутую антенну. И опять это чувство недоброжелательности окружения. Оно так и сгоняло меня со скамеечки, я встал и зашагал примерно в ту сторону, по которой входил в город, но после стольких поворотов, я был не уверен, куда иду…Как вспышка, появилась идея. Я достал телефон и включил музыку. Но всегда радовавшая меня песенка вдруг зазвучала ещё более мрачно, чем тишина. Казалось, что эхо не отражает как обычно, а подпевает, причём каждое слово подпевалось на свой лад, со своим смыслом и такая какафония только усугубляла гнетущее ощущение. Телефон умолк, улочки погрузились в тишину. Мне стало жарко, да и как-то душно вокруг. Туфли начали чвакать по жиже из листьев, будто я зашёл в какое-то болото, чуть позже я понял, что закончился тротуар, пошла грязь. Дома вокруг тоже частично изменились – стали ещё ближе друг к другу, так что не поймёшь что творится за ними, вся картина начала напоминать лабиринт, если б только не постоянное разнообразие видов, где-то встречались дворики, где-то беседки, но всё огорожено, часто буквально небольшой изгородью, но заходить в такой дворик совершенно не хотелось. Невысокий двухэтажный домик кажется, нависал над тобой. Посмотрел на часы, пять минут второго. Время тянулось как старая резина. Хотелось бежать, но ноги устали, а дурные мысли не давали им остановиться. Начинали вспоминаться всякие ужасы из детских книжек и недавних фильмов. Мне стало страшно смотреть по сторонам, я не знал, смогу ли перенести, если увижу что-то необычное. К горлу начал подкатываться большой ком, будто всё отчаяние собралось в одну большую кучу и даже оно решило покинуть этот тонущий в грязи столетней улицы, корабль. Я негромко всхлипнул и остолбенел. В проёме окна на меня смотрел человек. В любом другом бы случае я бы обрадовался. Но были несколько обстоятельств, заставивших адреналин вырабатываться быстрее. Окно было в метре от меня. Света в нём не было, но луна хорошо освещала того, кто появился у окна. Он просто стоял и смотрел на меня, не моргая. Он был одет во что-то тёмное, хорошо выделялось только его лицо, бледное со впавшими глазами. Первая мысль у меня в голове – “уходить” наверное, была единственно верной, и я зашагал прочь, но боковое зрение окончательно освободило то, что я так долго в себе удерживал. В каждом окне кто-то стоял. Ни света, ни движений, только сотня глаз, следящих за каждым моим движением, и чем быстрее я бежал, тем более разнообразней становились лица в окнах. Казалось, они питаются моим страхом. Я не мог закрыть глаза, чтобы не упасть и примерно понять, куда я бегу, потому неумолимый взгляд останавливался на лицах, кое-где он замечал уже ехидную ухмылку, у кого-то – открытое отвращение. ВНЕЗАПНО торчащий из земли корень прервал мои мучения – я споткнулся и ударившись головой обо что-то твёрдое, выключился.
Проснулся я от того, что мне в лицо светило солнце. Вокруг ходили прохожие, я лежал на одной из главных улиц города. Я с трудом поднялся, припоминая ночной кошмар, что приснился мне ночью, но взглянув на ноги, я почувствовал, что сердце сейчас вырвется из груди. Они были по колено в грязи.
Спустя три дня я уехал из города.