Случай в лесу

Работаю вахтами и, соответственно, имею дело с людьми, которые работают подобным образом. И часто заходят разговоры о чем-нибудь мистическом.

Рассказ Валеры, помощника бурильщика.

Дед рассказал мне историю о своем отце, то есть о моем прадеде. Года так 1930-е. Жили они тогда в Кемеровской области, в поселке, название, к сожалению, запамятовал, но помню, что он находился через речку от того места, где начиналась тайга. Дороги как таковой к этому поселку не было, было несколько тропинок, которые люди сами протоптали. В поселке все мужики, само собой, занимались рыбалкой да охотой, в то время других развлечений и не было. У прадеда была собака – огромная, натасканная на охоту на крупного зверя, с ней он не раз ходил и на медведя и даже, бывало, с росомахой схватывалась, никого не боялась. А слушалась она только прадеда. В поселке ее все другие собаки вожаком признавали.

И вот как-то пошли они втроем (прадед и еще двое мужичков с поселка) на охоту с ружьями и собаку взяли. Пошастали они по привычным охотничьим местам, дичи никакой не нашли, решили дальше в лес углубляться. Ну, прадед с собакой впереди идет, мужики по бокам чуть приотстали. Идут, иногда вполголоса перекликаются, чтобы не потерялся никто. И тут один из мужиков перестал отзываться. Ну, они его уже громче зовут, ответа нет. Прадед начинает материться, зовет собаку, и идут в ту сторону, откуда последний раз был ответ. Другой мужик остался стоять там, где был.

Прошли они метров двести, прадед видит: собака нервничать начинает, не иначе как медведь рядом. Ну, думает, наверное, мужик тот на медведя нарвался и либо затаился, либо что другое (если б медведь напал, то хотя бы слышно было бы, крикнуть бы успел). И тут боковым зрением видит – мелькнуло что-то сбоку, а собака уже в открытую клыки скалит. Поворачивается туда, а там обыкновенный бурундук, меньше по размерам раз в двадцать, чем его собака. Он ухмыльнулся и говорит собаке: «Ну ты нашла, на кого скалиться».

Только он это сказал, чувствует, как руки немеют, ружье вниз опускается и ноги подкашиваются. И ничего с этим сделать не может. Упал на землю лицом вниз. Перед падением увидел, как пес его как стоял на месте, так и упал тут же, словно ему лапы подрубили. Лежит он и слышит, как кто-то мягко, но в то же время тяжело ходит рядом. С одной стороны сначала, потом с другой. И дыхание тяжелое такое, с присвистом. А сам пошевелиться все никак не может. Потом слышит: собака его как-то обрывисто скульнула, что-то хрустнуло, и собака замолкла. И удаляющиеся шаги.

Сколько он так провалялся, он не знает, тело начало его снова слушаться внезапно, он вскочил на ноги, руки трясутся, ружье из стороны в сторону ходит. Собаки нигде нет. На глаза слезы наворачиваются, когда он понял, что это был за хруст. Попытался идти следом за тем, кто его собаку унес, но ни следов, ничего. Тут мужик, который оставался на том месте, где они расстались, подал голос. Прадед во весь дух припустил к нему. На ходу крича уже, мол, бежим. Тот, как его увидал, сразу понял, что вопросов задавать не стоит. Так они и бежали до самой реки, а через нее уже и в поселок выбрались.

В поселке прадед все рассказал, ему поверили, собрали мужиков с десяток, все с ружьями, собаками, вернулись на то место, но каких-то следов так обнаружить и не удалось, даже собаки не унюхали ничего. Мужика, что потерялся первым, так и не нашли, но прадед был уверен, что его забрало то существо, что и убило его собаку. Почему оно пощадило его, так и осталось для него тайной.

Прадед с тех пор запил сильно, часто болел, почти не спал. В лес перестал ходить от слова «совсем», даже к реке старался лишний раз не подходить. Говорил: “Чувствую прям, как это существо с той стороны реки на меня смотрит”. Собаку свою сильно жалел, после нее не завел себе никого. Прожил после всего этого прадед еще лет семь.