Решила поделиться с сайтом своими историями, которых у меня несколько штук в запасе. Вот одна из них.
Глупо навязывать другому человеку свою точку зрения. Кто-то верит в НЛО, кто-то – в Ад и Рай, третьи же отрицают и то и другое. Так и вопрос веры в Бога глубоко личное дело каждого. Один идет по жизни с кредо “На все воля Божья”, другой – атеист до мозга костей. Каждый из них прав по-своему. Однако, как говорится, не бывает атеистов в окопах под огнем…
У меня есть очень хорошая подруга, но, к сожалению, видимся мы с ней довольно-таки редко. И вроде живем не в катастрофической дали друг от друга, да вот времени собраться совсем нет. У каждой из нас работа, дела, заботы. Полный цейтнот. Зато созваниваемся и списываемся в соц.сетях регулярно с ней. В последнее время в ее голосе я отмечала некую озабоченность и усталость, но о причине этого не спрашивала, зная, что Аня в случае необходимости все расскажет сама. И, действительно, подруга вскоре рассказала о своих делах: у нее очень серьезно болела бабушка, причем уже несколько лет. Я помню, что подруга как-то мельком рассказывала пару лет назад, что бабушке ее нездоровится, но больше она ничего не говорила про нее. Так как мать Анны была единственным ребенком, который находился в зоне доступности (старший сын Аниной бабушки жил где-то далеко на Севере и давно не посещал родные края), ясное дело, ухаживали за старой женщиной только она и дети: дочь Анна и сын Артем. Только брат-то потом женился и уже не мог так часто наведываться к бабушке, а Аня, будучи незамужней девушкой, проведывала ее регулярно. Однажды по телефону подруга сообщила мне, что приезжает ко мне в гости такого-то числа, однако радости особой в ее голосе я не услышала.
Аня приехала, как и обещала. Особо не изменилась, только похудела немного. Естественно, к такому случаю я взяла винца (мужа предусмотрительно я отослала к родителям: нечего на нас пялиться). И во время нашей задушевной беседы захмелевшая подруга рассказала мне следующее:
– Ох, Ленка, ты не представляешь, какие тяжелые дни для нас наступили, когда заболела бабуля! Болела она страшно, мучилась от болей, кричала ночами. Чем мы ее только не лечили: и мазями, и травами, и народными средствами. Она ведь в больницу не хотела ехать, сказала, что помирать дома будет. Мы ей врача на дом вызывали, подозревали, что сахарный диабет у нее. Слава Богу, диагноз не подтвердился. А там не знаю: много ли местная врачиха соображает. Но факт есть факт: бабуля категорически не желала покидать стены дома. Вот и бегали к ней периодически то я, то мама. Поесть приготовить, ноги помыть, дома прибраться. Пахло у нее… нехорошо. Она же болела…
– А кто сейчас за ней ухаживает? – поинтересовалась я. – Тетя Света? (это мама подруги – прим. авт.).
– Да умерла она, Лен, – Аня пристально поглядела на меня. – Умерла. Отмучилась. Сорок дней на той неделе было.
– Ох, – только и могла сказать я. – Прими мои соболезнования.
Повисла неловкая пауза.
– А как-то раз (бабуля еще жива была) приехал дядя Саша, – хмыкнула Аня. – Вспомнил, блин. К родной матери двадцать три года не приезжал. Далеко он живет, видите ли. А тут, видно, совесть заела: мама написала ему, что бабуля совсем плоха. А он приехал, посмотрел, и знаешь, что маме сказал? Надо, говорит, батюшку на дом вызывать, коли сама она никуда ехать не хочет. Да и куда в таком состоянии? Мама спрашивает, а батюшку, мол, зачем? “Чтобы покрестил он ее”, – ответил тогда дядя Саша. Я еще обиделась и маме потом высказала: что, сын уже ее на тот свет отправил, что ли? Боится, что некрещеной помрет? А мама мне, знаешь, что рассказала?
Аня замолчала, видно, ожидая моей реакции. Я внимательно слушала, затаив дыхание.
– Была у бабули подруга молодости, Людмила Ивановна ее зовут. Они с ней долго дружили. Любовь Ивановна эта, я помню ее, да, типа знахаркой была: грыжи заговаривала, от заикания лечила детишек, еще чего-то там. Что-то могла, в общем, этакое вытворять. Но и бабуля моя не так проста была: умела на картах гадать, да и было что-то в ней такое. Я по детству помню. Глаза у нее черные были, как уголь. Видать, на этой почве и сдружились. Даже в старости еще общались. Конечно, не так, как прежде, но чай друг к другу пить похаживали. А может, и чего покрепче… Уж не знаю, как там дело вышло: я же лично не была там, но, видно, старушки крепко выпили и повздорили. И бабуля моя крикнула этой Людмиле Ивановне что-то вроде: “Будь ты проклята!”. А та в долгу не осталась и послала ей в ответ свое проклятие, только посильнее (не знаю, по какой иерархии уж они там разделяются). Звучало оно примерно так: “Чтоб черти тебе при жизни ноги грызли!”. А потом бабуля заболела, – подруга задумчиво глотнула вина. – Это мне уже мама рассказывала после того, как я возмутилась по поводу батюшки. Оказывается, бабуля ей как-то все рассказала, объяснив этим рассказом свое нежелание ехать в больницу. Мол, не помогут мне там. А дядя Саша человек у нас набожный и решил, что мать надо обязательно покрестить. Как он нам пояснил, эта болезнь – наказание за то, что бабуля прокляла человека. Не знаю, как там и что, но после того, как приехал батюшка и совершил таинство, болезнь бабули пошла на убыль. Только вскоре она умерла. Но, знаешь, она была даже… счастлива, что ли. Сказала, что наконец-то смерть за ней пришла, а ночью тихо умерла… – Аня замолчала.
– Ань, а чем… твоя бабушка болела? – полюбопытствовала я. Да, конечно, это некрасиво было с моей стороны, но раз уж пошла такая пьянка… режь последний огурец. История оказала на меня впечатление.
– Ноги у нее гнили. Все сплошь были открытыми ранами покрыты. И знаешь, странное дело: мама их вымоет, намажет мазью или специальным порошком присыплет. Вроде перестают язвы сочиться. А на следующий день приходит: бабуля плачет, а ноги все в мокреющей сукровице… Слава Богу, хоть перед смертью у нее покой наступил…