Рассказ пишу с маминых слов, давно он был рассказан, очень давно, когда деревья были большими…
Не в нашем селе это было, в соседнем. В том селе была конечная остановка междугороднего автобуса, приезжавшего поздним вечером, чтобы добраться до одного из соседних сёл, нужно было переждать ночь и ранним утром ехать до него на рейсовом пазике. Пассажир, ехавший до дальнего села, выйдя на конечной, решил попроситься на постой до утра в первую же от дороги хату. Хозяин хаты, открывший дверь, сказал, что заночевать-то можно, но спокойной ночи не предвидится, потому что жена рожает, скорую уже третий час ждут, а её всё нет. Хорошо, мол, что фельдшер местная пришла, а то бы хоть и не рожай.
Ночка, конечно, выдалась та еще: скорой всё не было, родили сами ближе к двум, спасибо фельдшеру. Роды прошли нормально, родилась здоровая девочка. Проводили мужики медицину домой, на радостях выпили за здоровье малышки, хозяин предложил мужику быть крёстным новорождённой, тот согласился. Уставшие и захмелевшие улеглись спать. Пассажиру-то сон и снится: видит он – стоят две женщины, одна в белых одеждах, другая в черных, разговаривают. Разговор слышит такой:
— В этом доме сегодня родился ребёнок — девочка. Какую ты ей дашь судьбу? — спрашивает та, которая в белом.
— Умрёт она в день своего двадцатилетия и в день своей свадьбы, — отвечает женщина в черном.
— Как умрет?
— Утонет в колодце у себя во дворе.
Проснулся мужик рано, адрес свой на какой-то бумажке черкнул, если крестить позовут, чтобы где искать знали, и уехал. Все спали еще.
История умалчивает, что думал по поводу сна мужик-то этот, может и забыл про него вовсе, но лялечку таки покрестил, как по уговору положено было.
Выросла девчонка красивая, умная, добрая, родители души в ней не чаяли, так одну в любви и заботе и вырастили, деток им больше Бог не дал. Упорхнула из дому она после школы, в институт поступила, взрослая стала — скоро двадцать, замуж собралась. Родители рады-радёхоньки, выросла дочка, определилась, счастье-то какое.
Шлют молодые крёстному приглашение на свадьбу и на день рождения невесты, всё в один день значит. Крёстный приехал с женой своей, за столько лет и породниться успели. Странный какой-то приехал, невесёлый, вроде как и не рад за крестницу и говорит с порога:
— Надо колодец заколотить крепко-накрепко, перепьётся молодежь, чего только быть не может, отведи Бог!
Долго родители не думали, так и сделали, мало ли что, может и прав кум, молодые, горячие, пить ещё зелено, а наливать-то придётся, хороший кум, заботливый, хоть и странный.
Приехали молодые из загса. Пир горой, только молодой не до гулянки, всё как-то мается вроде. Уж у неё спросили, всё ли так, вот всё, говорит, так: и здорова, а за столом с гостями не сидится ей. Всё кружит по двору, подойдет к колодцу, вздохнет тяжело, зовёшь — отзовётся не сразу, как заговорённая.
Крёстный ни на шаг от колодца не отходит, там и праздновал. Отошёл кум от колодца минут на пять, как невеста из-за стола вышла, никто не увидел, только искать её кинулись, звать, а она молчит. Возле колодца нашли её сразу же, присела на землю, руки на крышке колодезной, на руки голову склонила, мёртвую нашли…
Дальнейшие события описывать не берусь, давно рассказ этот был, не помню. Знаю только, что крёстный тогда родителям про сон рассказал, что вскрывали её, помню из рассказа, что здорова она была.
После представления этой истории на ваш суд мне не по себе как-то стало. Пока неозвученной была, она казалась нереальной…