Деревенский дом

Давно читаю истории на этом сайте. И вот решила поделиться своими.

В 90-е я с семьей жила в провинциальном городе на юге России. В 94-ом мне было 7 лет. Времена тогда были тяжелые. Все предприятия в городе закрылись. Люди остались без работы и без денег. Хотя в магазинах все равно было пусто. Чтобы как-то выжить, мои бабушка и дедушка на свои пенсионные накопления решили купить дом в деревне. Искали долго, но везде было дорого. Спрос на дома тогда был большой – многие горожане, потерявшие средства к существованию, бежали в деревню. И вот наконец-то подвернулся годный вариант. Деревня средних размеров, в ста километрах от нашего города. Хороший, крепкий дом на центральной улице. Правда, в доме уже лет десять никто не жил. При доме, хотя и заросший, но большой участок земли. И продавали все это удовольствие просто за копейки. Документы у хозяйки были готовы, и после первого же осмотра дом был куплен. Дело было уже поздней осенью, так что переезд состоялся только весной. Но до этого мы всей семьей (бабушка, дедушка, две их дочери – моя мать и тетя, моя двоюродная сестра – и я) приехали туда отмечать Новый год.

Я помню, как впервые увидела этот дом – заваленный снегом, с пыльными неживыми окнами. Двор был отгорожен от улицы обветшалым, но очень высоким глухим забором. Во дворе все поросло высоченным бурьяном и молодыми деревцами. Пролазить через весь этот бурелом и сугробы к двери, ведущей внутрь, было нелегко. Дедушка проложил тропу, по которой прошли все остальные. Навесной замок на двери заржавел, и его пришлось сбивать монтировкой. Дверь вела в сени. А уже из сеней был проход в жилую часть дома и лаз на чердак, по приставной лестнице. Мороз стоял крепкий. Внутри все заиндевело. Иней свисал с потолка огромными кристаллами. Он покрывал все стены и немногочисленные предметы интерьера. Все потопали осматриваться.

Всего было две комнаты и кухня. Первая комната – это та, в которую ведет дверь из сеней. А уже из нее в одну сторону – кухня с русской печью, а в другую сторону – спальня с печью-голландкой. На кухне было множество чугунков и глиняных горшков (не цветочных, а для еды). У печи стояли кованые старинные ухваты, крючки и кочерги. Это было так ново и безумно интересно. Но с самого первого момента мне стало просто невыносимо жутко в этой кухне. Дело в том, что под горнилом у русской печки есть подпечек. Там обычно хранят дрова. Но в этом случае подпечек был просто большим окном прямиком в подвал. Он выглядел как чернющий провал, и из него тянуло сырым сквозняком. Я никогда не была пугливым ребенком, но этот подпечек наводил на меня просто панический страх с самой первой секунды и долгие годы потом (и, как выяснилось много лет спустя, совсем не без причины).

Я ушла из кухни и пошла смотреть спальню. Большая комната, два окна на улицу, два во двор. Стены покрашены в мерзкий синий цвет, как и во всем доме. Поперек потолка – толстая балка из обтесанной половины бревна. Из балки прямо посередине потолка горизонтально торчал кованый штырек с петелькой на конце. В петельке было массивное кованое кольцо. Сквозь него была продета и завязана довольно толстая веревка. Точнее обрезок веревки. На ней раньше что-то висело. Узел был по-прежнему плотно затянут. И один из концов по-прежнему торчал вниз. Он был ровно срезан, не в пример своему разлохмаченному собрату. Что же там висело?

Потом я полезла на чердак. Там было темно и пыльно. В дальнем углу стояло большое, в человеческий рост, зеркало, оправленное в резную деревянную раму. Я дотронулась до него, и в тот же миг рама рассыпалась в пыль, а серебряное зеркальное покрытие свернулось в шелуху и облетело на пол. Я подумала, что это зеркало, должно быть, очень старое. Кроме зеркала там были старинные угольные утюги, связки сушеных трав, какие-то склянки и бутылки странной формы с засохшим неизвестно чем. В общем, впечатлений мне хватило. Потом дедушка натопил печку-голландку. Русская оказалась непригодной к растопке – дымила на весь дом. Стало тепло. Принесли из машины раскладушки, спальники, еду. Электричество включать было опасно, т.к. все было сырое, так что Новый год встречали при свечах. Спать легли часа в два. Всю ночь дом поскрипывал и потрескивал, оттаивая, а утром мы уехали, оставив его до весны.

Когда сошел снег, бабушка с дедушкой переехали в деревню насовсем. И меня мать отправила туда же до осени. Стали потихоньку обживаться. Первым делом избавились от бурьяна во дворе, вспахали огород, ну и так далее. Меня отправляли таскать воду с колонки и ходить за хлебом в магазин. И в один из таких походов я столкнулась со старым дедом. Он был весь скрюченный, с длинной, но реденькой седой бородой. Он уставился на меня пытливым взглядом, а затем вдруг вытянул в мою сторону руку и заскрипел: «Не простой это дом! Не простой! Бойся, девочка! Берегиииись!» «Вот старый алканавт!» – подумала я тогда и забыла про этот случай. А потом как-то раз мы пошли в гости к соседке. Она позвала на чай. И пока чаевничали, соседка завела разговор про наш дом. Рассказала, что строили дом больше ста лет назад. Ее отец, давно покойный, это видел. И жили там в разное время разные люди, но все хорошие, кроме последних. А последние жили там две бабки. Одна совсем древняя, а вторая – ее дочь. И в деревне их считали ведьмами. По ночам из дома слышали странные звуки, видели огоньки над крышей. Домашних животных они не держали, огород не сажали, на улицу выходили редко и вообще непонятно чем занимались. А в одну из зим обе сразу померли. Как померли, она не уточнила. И дом перешел по наследству какой-то их дальней родственнице. Жить она в доме не собиралась и решила его продать.

Покупатели приходили, смотрели, но всегда отказывались. «А вот прямо перед вами тоже были покупатели – муж с женой, – говорила соседка. – Пришли, посмотрели, вроде понравилось им. А потом мужику-то взбрело в голову на чердак полезть, крышу посмотреть. Залезает он, значит, и смотрит, а по чердаку черная псина здоровая бегает! Он от испуга чуть с лестницы не упал. Ну и сбежали они, конечно.» В общем, из ее слов следовало, что дом это нехороший. И когда пустой он стоял, многие видели огоньки в окнах по ночам. И нам надо быть осторожнее. Мы, конечно, подумали, что все это деревенские суеверия, и не придали значения. Но скоро стали происходить странные события.

Началось все с того, что две наших собаки, которые жили во дворе и были хорошими охранниками, в одну из ночей подняли дикий вой и стали ломиться в сени. Они жалобно визжали и скреблись в дверь, но мы им не открыли. А утром, выйдя во двор, мы увидели, что вся земля испещрена странными следами. Они были похожи на следы от женских каблучков-шпилек, но овальной формы. Глубиной около 1,5 см. Они тянулись цепочками по всему периметру двора так, как если бы существо, их оставившее, всю ночь наворачивало по двору круги. Это было странно, и объяснения этому не было. Наши собаки не пострадали, но вечером они забились в сени и решительно отказались выходить на улицу. И это явление стало повторяться ночь за ночью. Утром я засыпала следы землей, а на следующее утро весь двор снова был истыкан. Собаки теперь ночевали в сенях, а дедушка поставил на все двери кучу крючков и засовов. Как то вечером, после наступления темноты, лежа в кровати я боковым зрением увидела за окном что-то белое. Я уже засыпала и подумала, что это одна из собак сидит на завалинке (собаки были белые). Но спустя пару секунд до меня дошло, что собаки закрыты в сенях. Я повернула голову, но это белое исчезло. Я подумала, что может это была чья-то кошка.

Однако это было не все. К странным следам во дворе добавились тяжелые шаги по чердаку. Ночь за ночью кто-то топал у нас над головами, да так, что пыль сыпалась между досок. История про черную собаку уже не выглядела надуманной. Мне, конечно, было страшно, и бабушке с дедушкой тоже. Но мы как-то смирились с необъяснимостью происходящего. А мыслей о том, чтобы уехать, даже не возникало. В конце концов, эти явления никак нам не вредили. И примерно через месяц и следы, и шаги стали появляться только время от времени, а потом все это совсем прекратилось.

Первые несколько лет русская печка стояла на своем месте и не топилась, потом ее починили. Но она потребляла слишком много дров, и в конце концов ее разобрали. Но все то время, что она существовала, ее подпечек пугал меня невыносимо. Мне все время казалось, что истлевшие руки трупа высунутся из него и схватят меня. Взрослые надо мной смеялись и не придавали значения.
Но однажды весной дом подтопило. Вода потоком текла в подвале, подмывая фундамент и унося с собой часть подвальной земли. Когда все просохло, то обнаружилось, что на том месте, где была печка, из земли торчат кости и истлевшее тряпье. Мои родственники засыпали подвал землей. И уже к осени продали дом за бесценок вместе с хозяйством и съехали оттуда.

Как говорится, хотите – верьте, а хотите – нет. Мне со временем и самой почти не верится, но в этой деревне со мной случались и другие странные истории. Расскажу их в следующий раз.