Живу в центре поселка городского типа. Дома преимущественно частные.
В двух домах от нас жила пожилая пара. Дедушка был тихим, скромным. А вот жена его отличалась не только склочным характером, но и дурным глазом. По соседству жила одинокая, бойкая бабулечка, которая целыми днями пропадала в огороде. Летом посадки-прополки, зимой расчистка дорожек от снега.
Однажды бабулечка пришла к моей маме в слезах. И вот что она поведала. Далее с ее слов.
Прополола я свои грядочки, подвязала помидоры-огурцы, как вдруг услышала скрипучий голос: “Ой, Зоечка, какой у тебя огородик премиленький. И ты как пчелка весь день в трудах. Небось, большого урожая ждешь?”. Я обернулась и увидела соседку, облокотившуюся о забор. “А то ж”. Ответила я и продолжила работу. Вечером встала на крылечко, умилилась от своих скромных владений и пошла спать. А утром встаю, выхожу из дому, а там… (вытерла слезы) Вместо грядок темно-зеленая жижа, кустики ягодные и полукультурки мои почерневшие стоят. Да что ж за человек-то она такой! Все неймется ей!
После беседы, мама проводила ее до дома и заметила на себе недобрый взгляд старухи с клюкой, стоявшей у забора. Быстрым шагом, не оглядываясь, мама направилась домой.
Через некоторое время, старуха та умерла в страшных мучениях. После ее смерти, прежде тихий дедушка (ее муж) как с цепи сорвался, будто старуха оставила ему в наследство свою злобу. Над ним оформила опекунство знакомая семья. Ох, они и натерпелись от деда! То не так, это не так, холодно, жарко, еда не свежая, вода мутная, вещи плохо стираны – глажены.
Через пару лет и его не стало. В ночь его смерти, весь наш квартал содрогался от криков деда. Он выл, стонал, кричал, матерился. Женщина-опекун была все это время рядом с ним. Несколько раз за ночь она вызывала скорую, но приехав один раз, заспанные дежурные ответили что помрет, тогда заберем.
Утром его увезли в морг. Через несколько дней, А.И. (опекунша) заглянула к нам в гости. Бледная, черные круги под глазами. Она не могла отойти с той ночи. Далее из ее рассказа.
В тот день муж работал в ночь. Часов в одиннадцать вечера зазвенел телефон. В трубке раздавались подвывания и хрипы. Сообразив, что это дед, я положила трубку и рванула к его дому. Дед сидел на полу на кухне, обхватив ножку обеденного стола. Подняв голову, он посмотрел на меня мутными глазами и начал сыпать на меня трехэтажные маты. Я оттащила его в спальню, уложила на кровать. Дед начал метаться, рвать постельное белье, одежу на себе, волосы, кричать что-то непонятное. Изо рта пошла желтая пена, глаза, казалось, лопнут.
Я вызвала скорую, приехавшие врачи сказали, что дед при смерти и заберут они его только тогда, когда он помрет. Не смотря на мои мольбы о помощи, дежурные, зевая, развернулись и уехали.
Через часа три начался новый “период”. Дед резко замолчал и уставился стеклянными глазами в потолок. Я подумала, что все. Потянулась к трубке снова вызвать скорую, как вдруг дед схватил меня ледяной рукой, и ужас начался сначала. Несколько раз он затихал и снова начинал свой предсмертный кошмар.
В шесть утра, он затих навсегда.
Ир, я спать спокойно не могу. Кажется, он все еще кричит.
Казалось бы, история на этом закончена. Ан нет.
Дом пожилой пары снесли, и землю купила местная предпринимательница. Строительство новенького коттеджа шло полным ходом. На первом этаже располагался магазин, на втором жилое помещение.
Местные поговаривали “Гроб себе строит”. А предпринимательница и вправду будто торопилась.
Через полгода после строительства хозяйки нового дома не стало. Неожиданно обнаружили рак. Следом умер ее муж.
Сейчас там живет сын предпринимательницы с женой и новорожденной дочкой. Тьфу-тьфу-тьфу у них все хорошо. Мы предполагаем, что он кого-то привлекал на очистку дома.
Вот такая вышла тяжелая, длинная история, в которой был случай сглаза, и смерть бесноватых (надеюсь, дорогие мои, Вы уже поняли, что дед не по своей воле выл и буянил при смерти), и смерть людей, которые не были непосредственными членами семьи и участниками основных событий.
За подлинность ручаюсь лично, ибо крики бесноватого и постоянные похоронные церемонии в те два жутких года навсегда останутся в моей памяти.
Всех благодарю за внимание!
Дед мог быть и не одержимым, просто какой-то орган отказал, и организм умирал, а сердце сильное и продолжало жить. В таких случаях очень тяжело умирают, бывает, по несколько суток мучаются. И врачи ничего сделать не могут, эвтаназия запрещена.
СофьяЦитировать Ответить