Есть ли души на кладбище?

Меня никогда не пугали покойниками, а походы на кладбище были всегда радостным событием. С бабушкой мы навещали её подруг и готовились в течение всего вечера: лепили вареники, готовили сладости и собирали корзинку, срезали свежие цветы. С утра пораньше ехали на погост, где нас ждали приятные хлопоты: прополка сорняков, украшение могилок цветами и угощение для тех, кто покоится в земле. Каждый раз бабушка разговаривала со своими подружками, но на некоторых могилах мы просто убирались. Именно тогда я впервые поинтересовалась, почему с одними она шутит и общается, как с живыми, а других просто навещает.
Тогда бабушка и открыла мне тайну, которую мы сохранили на долгие годы в секрете от других людей. Она рассказала, что не все души обитают на месте, где лежат тела. Некоторые обитают среди родных, защищая их от неприятностей и бед, другие не могут найти покоя и привязаны к тому месту, где покончили собой или погибли, третьи переродились в новую жизнь. Мне тогда стало обидно за тех, кто остался на кладбище и не получил второго шанса прожить жизнь в новом теле, но бабушка успокоила, сказав, что там тоже весело. Кто дружил при жизни и были хорошими людьми, выходят из тела и общаются, а кто был плохим, тот придавлен землей и не может радоваться жизни, после смерти.
Прошло несколько лет, бабушка продолжала навещать подружек, но мне было уже не интересно ходить с ней «в гости». На кладбище я побывала, когда утонул мой друг детства. Странное чувство испытала, когда шла по тенистой аллее в сторону, где лежало его тело, не знала как себя вести и что делать. Свежий холм был уставлен венками и усыпан живыми цветами, Кирилл был всеобщим любимчиком: красавец и балагур, душа компании, очень трогательный юноша, который не дожил до своего совершеннолетия всего ничего. Присев рядом, я пыталась поговорить, но всё было неискренне, слёзы душили, а внутри было чувство непонятной тревоги. Когда поток иссяк, стало вдруг легко и спокойно, мысли прояснились и случилось то, что до сих пор невозможно объяснить словами, как будто щелкнул замок и открылся портал, до того тщательно скрывавшийся от меня.
И я поняла, что друга там нет. Тело есть: вот оно лежит в гробу, уродливое и чужое, а самого Кирилла, светлого и доброго – нет. Тогда мне очень хотелось, чтобы он оказался живым. Но вдруг откуда-то слева мне послышалось тихо: «Он там». Страха не было, скорее, стало любопытно, кто это так тихо подкрался ко мне. Осмотревшись, я увидела, что одна на кладбище. А голос продолжал: «Я тебя помню, ты часто помогала бабушке убираться на могилках, только давно тебя не было». Сказать, что я чувствовала себя глупо – значит, ничего не передать словами. Но сидеть молча не могла и спросила в ответ: «А там – это где?» «На озере, ждет вас всех, ему обидно и страшно». Вот тогда мне стало действительно жутко.
За много лет у нашей четверки сложилась традиция встречаться каждый год в одно и то же время, но в тот год так получилось, что никто не смог приехать вовремя: поменялось расписание, и поезда пустили через день, билеты достать стало сложно. Приехали все после похорон. Домой я вернулась поздно, зашла за друзьями и сказала, что нам надо идти на озеро, чтобы помянуть Кирилла, и мы пошли на то место, где он утонул. Любимое озеро ласково сверкало в лучах заходящего солнца, а на берегу, там, где начал колоситься тростник сидел он, опустив голову на скрещенные руки, опираясь о согнутые колени. Как полоумная, я помчалась, визжа во все горло к озеру, но вылетев на берег, не увидела никого. Друзья тяжело повздыхали, и мы стали разводить костер. Алкоголь не шел, разговоры не клеились, стали вспоминать все хорошее, что связывало нас, от озера потянуло холодом, и на плече я почувствовала легкое прикосновение. Кирилл сел с нами и вдруг все изменилось, остался костер, голоса и только мы вдвоем. Помолчав немного, мы разговорились, он сказал, что скучал и хотел покончить собой, а потом передумал, но не смог удержаться и упал в воду, а дальше пустота и вот он один, а вокруг никого. Друг плакал и говорил, что не хочет умирать, а я его успокаивала и просила уйти на кладбище. Не знаю, как долго мы просидели, но в себя я пришла только под утро. Друзья спали вокруг костра, смешно прижавшись друг к другу спинами, я их растормошила и услышала поток брани, что они меня потеряли, и что совсем не смешно было прятаться от них.
С тех пор я часто бывала на разных кладбищах. Мне нравится красота некоторых старинных склепов, литье крестов, роскошь гранитных плит и общаться с теми, кто так легко идет на контакт. Это удивительные ощущения, как будто смотришь фильм наяву. Лишь в одном бабушка ошибалась, ужасные люди, которые сеяли вокруг зло и натворили много бед тоже выходят на поверхность. Поэтому слабым становится плохо, уязвимые уходят с кладбища разбитыми и долго приходят в себя, злые чувствуют себя неуютно и закипают при любой возможности и только те, кто свободен от ненависти, ходят на кладбище спокойно, общаются с родными и близкими, даже не зная, что многие не только слышат, но и отвечают.