Из детства…

Наверное, каждый из детства помнит какую-нибудь необъяснимую, а вместе с тем и жуткую историю. Со мной иногда случалось что-то такое, что до сих пор мурашки по коже…

Вот первая из них:

Было мне лет десять, наверное; в то лето я, как всегда, отдыхала у моей тети. Ее два сына, мои двоюродные братья, которые были мне всегда, как родные: старший Иван, взрослее меня всего лишь на год, и младший Сережка, моложе на три, – самые близкие на тот момент друзья и товарищи, были свидетелями всего происшедшего.

Укладывались мы спать поздно, навеселившись, как все дети (лето же), почти до полуночи. Я и мой младший брат ложились в зале, этот зал мне всегда казался огромным. Кровати стояли у противоположных стен, мы могли переговариваться и видеть в полумраке друг друга. Старший брат спал в другой комнате, дядя с тетей в своей спальне. Квартира большая, четырехкомнатная, всем хватало места.

Просыпаюсь я ночью от ощущения настолько жуткого, спросонья понять ничего не могу, только слышу, как мой брат начинает кричать; я вижу, как он сидит на кровати (полумрак – в окно свет от уличных фонарей падал) и орет, я тоже, соответственно, начинаю голосить; ощущение жути, первобытного какого-то страха запомнила навсегда. Вскакиваю со своей постели и бегу через весь зал к нему (все это происходит в считанные секунды); когда я бежала, почувствовала такое дуновение, как будто кто-то мимо пробегает, когда бежите навстречу (спортом занималась, бегом, это ощущение не спутаю ни с чем). Плюхнулась к брату на кровать, сидим, обнявшись, и орем. Тетя с дядей в комнату влетели, думали, что-то случилось, брат прибежал старший. Все это очень быстро произошло, рассказываю долго. Объяснить толком не можем. Сережка говорит, видел кого-то, вот и закричал. Стали тетя и дядя, я думаю, больше для того, чтоб нас успокоить, все шкафы многочисленные у стенки в зале открывать (раньше импортные стенки во всех квартирах стояли); ну, показывают нам, никого тут нет, и тут – никого. Мы сидим, все так же обнявшись, смотрим оба почему-то на один ящик внизу под большим шкафом с одеждой; и старший брат, и тетя, и дядя открывают все подряд, а вот, хоть верьте, хоть нет – шкафчик этот обходят, и все. И мы ничего не говорим про него, да и вообще толком ничего не говорим. Спать, естественно, одни отказываемся, я с тетей ложусь в их спальне, Серега с дядей у брата в комнате.

Наутро я Серегу спрашивала, что ты кричал-то? Он не отвечает, и все. А был он, кстати, и сейчас такой же, сорви-голова, дворовый первый заводила, ничего не боялся никогда. И с ним не страшно было тоже, даром что младший. А тут такое… К вечеру достает мой братик (у тети лекарства в ящичке на кухне лежали) валерьянку и мне предлагает. Сейчас-то мне это чудным кажется, что маленький, вроде, а знал, что успокоительное надо принимать. Признался, в общем, что проснулся от того, что ему ноги кто-то “ел”. Как ел? Объяснить он не смог. Страшно было жутко ложиться спать. В итоге мы так и спали: я с тетей, он с дядей, до конца отдыха моего. Сейчас его спрашиваю, когда уже взрослые, помнит ли? Помнит. Что тогда было? Говорит, сейчас уже и объяснить сложно. Но эту фразу “ноги кто-то ел” сейчас и то вспоминаю с содроганием. Может, кто-то посмеется, мол, приснилось, почудилось, но я твердо знаю – что-то было.

История вторая:

Дедушка у нас умер, для нас с братьями общий родной дедушка. Мамы наши – сестры. Братья с родителями к нам приехали, мы жили в частном доме вместе с бабушкой и дедушкой.
Снится моей маме сон перед сороковым днем: дед умерший просит спать накануне сорокового дня не ложиться – прощаться, говорит, приду. Всем жутко. Легли все в одной комнате, свет горит, только дверь на крючок закрыли, здесь почему-то боялись все. Никто не спит, естественно. Тут в коридоре шорох такой, как будто кто-то чиркает спичкой – звук один в один. И стук об газовый котел (дед был заядлый курильщик – у котла сидел, курил, там табуретка его стояла). А потом шарканье, шаги не шаги, но приближается к нашей двери. Жуть у всех. И тут, видимо, дед войти хотел, дергает дверь, крючок звенит, как будто тянет дверь с той стороны. Помню, что всем страшно было. Почему-то взрослые не захотели “прощаться”, что ли. Дед был озорной, бабушку всю жизнь гонял, но нас, внуков,очень любил. Почему так напугал, неясно…

И еще один сон был у мамы… Дед как будто из подпола на кухне вылезает (картошку там хранили), мама спрашивает, что так редко ходишь к нам, он ответил: “Рогатый меня не пускает”.

Был еще один случай в моей жизни:

Я уже в невестах ходила. Парень был у меня, любовь. 18 лет – самый такой возраст. Мы с моим милым на скамейке возле дома до трех ночи просидели в обнимку, расстаться не могли, только обнимались тогда да за руки держались. Пока мама меня, видимо, проснувшись, домой не крикнула. Отчитала, как полагается, я спать легла. Лежу, а мысли все о нем… Чувствую, меня рука по ноге гладит, мужская рука вроде, от ступни вверх поднимается выше и выше, сами понимаете… прям реально ощущение, как гладит кто-то. Я подумала, что в сон проваливаться начала, вот и снится это, тем более под впечатлением свидания была, мечты там, фантазии разные. Сном это не назвать, что это было? Подруге потом рассказала, говорит, может, суккуб приходил.