К добру

В 41 год у неё диагностировали опухоль левой груди. За день до операции бабушка, вернувшись с работы, прилегла отдохнуть. В квартире было пусто и тихо – старший сын в армии, младший гуляет, муж в командировке. Закрыв глаза, она попыталась задремать, но тщетно, не давал расслабиться страх перед операцией.
Она рассказывала:
“Лежу, чуть не плачу, нагнала на себя страху. Думаю, а вдруг что случится? Как мои мужики без меня жить будут? А если во время операции осложнения какие, можно груди лишиться, калекой жить тоже радости мало.
И вдруг чувствую, что рядом со мной кто-то есть. Скрипнул и ощутимо просел диван, словно кто-то присел на краешек, и что-то тёплое прислонилось к моему правому боку. Первая мысль – младший вернулся а я, занятая своими мыслями, не заметила. Открываю рот, чтобы окликнуть его и понимаю, что не могу издать ни звука, горло будто отнялось. Пытаюсь открыть глаза – результат тот же. С огромным трудом разлепила веки и сквозь ресницы вижу – сидит рядом со мной на диване мужчина и в пол смотрит. Против солнца сидит, я только силуэт вижу, но явно мужской. Стало страшно, ведь дверь я запирала, ключей ни у кого, кроме членов семьи нет, да и не слышала я, чтобы кто-то заходил. И вдруг, словно озарение пришло. Домовой!
Лежала я так, рассматривая его, наверное, несколько минут. И тут вспомнила, что ещё моя бабушка мне рассказывала про домовых и говорила, мол, если увидишь его, спроси, чего он пришел. К добру или к худу?
А я не то, что спросить, пикнуть не могу. Но, вроде бы, бабушка говорила ещё, что вслух спрашивать и не обязательно. Они, вроде как слышат, если к ним мысленно обратиться. И вот смотрю я на него и думаю: “К добру или к худу?” Тут он оторвал взгляд от пола, обернулся ко мне и начал наклоняться к моему лицу. Тут уж я зажмурилась со страху, но чувствую, что он через меня перегнулся, придавил весом и в левое ухо (хотя справа сидел), как выдохнет: “К добрууууууууу!” – словно ветер в ухо подул. И всё, сгинуло наваждение. Отпустило меня, я вскочила – и на кухню, за валерьянкой. А у самой в ухе всё-ещё голос его отдаётся.
А операция на удивление легко прошла, даже врачи удивлялись. Видать, приходил домовой, чтобы успокоить меня, а то навоображала всякого”.