Капай, капай, дождик

Это было в 1986 году. Мне только как раз исполнилось 14 лет, и я была на даче у бабушки, в Калуге. Дача находилась на правом берегу реки Оки (это важно). В тот год над нашими головами постоянно летали вертолёты. Дозиметристы меряли радиоактивность воздуха. Никто не сказал, что в нашу сторону двигалось облако из Чернобыля. Нам говорили, что радиация в норме и бояться нечего. Мы купались в речке, обжирались в саду. И пока тот страшный дождь не прошёл, всё было замечательно.

Это было примерно в середине июля. Мою сестру укусил шершень, причём попал жалом в вену, и она загремела в больницу. Дед, моя мать и её подруга уехали в город, чтобы быть поближе к сестре, а заодно помыться у бабушки на квартире.

Ночью мне приснился странный сон. Что я смотрю на Калугу как бы с расстояния. Вижу улицу Степана Разина, она идёт под горку. Дома стоят террассами. Ранний рассвет, солнце встаёт. Люди выходят из домов, идут на работу. И вдруг между домами начинают подниматься ядерные грибы. Это было так страшно! Ни звука, ни шороха – полная тишина. Они были небольшие, высотой чуть выше пятиэтажек. Люди проходили мимо них, через них, словно не замечая. А я словно стояла за невидимым стеклом и ничем, совершенно никак не могла помочь им.

Эти немые, полупрозрачные грибы едва заметно колыхались под ветром. Я видела беременную женщину и даму с коляской, которые прошли через такой гриб. Я орала, металась, пыталась докричаться до людей. Я кричала им, чтобы они уходили с улицы, прятались, хотя бы в доме закрылись. Но меня никто не слышал. Было ощущение, словно между мною и ими невидимая преграда. Меня скручивало от жалости ко всем тем, кто должен был погибнуть. Постепенно «шляпки» соединялись в общее облако, затягивавшее небо. Я проснулась в холодном поту, сердце билось в горле, я задыхалась от ужаса.

На следующее утро мы с бабушкой поехали в город. Дядька, старший сын бабушки, не пожелал подвезти нас до города, а умотал по делам на своей машине, пока мы завтракали, хотя его никто не гнал и ему было в ту же сторону. Пришлось идти через лес, переправляться на пароме.

Я всё ещё была под впечатлением от сна. Хотелось собрать барахло и свалить подобру-поздорову назад в Мурманск. Но мне было всего четырнадцать, а в Мурманске стояла холодрыга. Так что мне приходилось оставаться там, куда меня вывезли «на солнце и витамины». Мы навестили сестру в больнице, помылись на квартире и почти всей семьёй пошли назад на дачу. Бабушка осталась в городе, потому что сестру обещали выписать через сутки-двое.

Разумеется, что дядька и в этот раз показал всем кукиш с подвозом, но родня решила наплевать на его поведение и пройтись пешком. Это меня выбешивало его поведение, а остальные давно привыкли. На обратном пути, когда до дома оставалось полчаса пешего хода по лесу, мы попали под дождь. Помню, что он мне сильно не понравился. Капли были холодные, от них чесалась кожа. Когда пришли на дачу, я ринулась полоскать голову под краном и переодеваться. Главным горем на тот момент было, что мои новые адидасовские кроссовки полиняли, покрасив пятки в синий цвет.

Утром я вышла из дома и остановилась ошарашенно. Взрослые ходили в ужасе: сад выглядел как после катастрофы. Огурцы с помидорами пожухли. Выжил только урожай в парнике. Картошка пожелтела. Половина деревьев стояла в жёлтых пятнах, будто их сожгли кислотой. Часть цветника вымерла. Оказалось, что это не только на дачах такое творилось, но вообще везде. В посёлке тополя превратились в голые остовы. Администрации пришлось спилить почти все деревья вдоль дороги, потому что они не оправились даже через год.

После этого дня часть растений изменилась до неузнаваемости. Лопухи стали ядовито-зелёные и невиданных размеров. Один лист достигал больше метра в длину, зато «шишки» потеряли крючки. Вы же помните, что у репейников соцветия страшно цепляются? На этом принципе в своё время создали замки-липучки для одежды. Так вот, в районе нашей дачи лет десять после этого росли лопухи, у которых вместо колючек были только мягкие гнущиеся иголки.

Нет, в этом была виновата не радиация. Просто власти испугались, что чернобыльское облако докатится до левобережья, а оттуда недалеко и до Москвы. Они применили какую-то отраву, чтобы расстрелять облака. Кстати, не в первый раз. В 1980 году над Калугой лил сплошной дождь, потому что во время Олимпиады зенитки расстреливали облака снарядами из сухого льда. Но тогда это был, по крайней мере, сухой лёд, а не неведомая отрава, от которой желтела трава и выгорали деревья.

В ходе нескольких недель мы пахали, пололи и пытались спасти собственный урожай. И зря. Радиация, помноженная на неведомые химикаты, пропитывала всё, что мы заготовили на зиму. И не только мы. Сейчас тем, кто был прописан на правобережье Оки, правительство выплачивает компенсации за произошедшее. Но мы были просто на даче и доказать, что семья попала под облучение, нет никакой возможности.

Однако реально пострадали из нашей семьи только те, кто попал под тот самый кислотный дождик. Дед и материна подруга умерли от рака. Мать и я переболели лучевой болезнью значительно слабее, но у обоих были проблемы со щитовидкой. И да, я действительно виню в этом дядьку. Мужику ничего не стоило спасти нас. Если бы он не был такой жадной истеричкой.

Автор: Агылузуды