Катина бабушка

Егор, вернее, тогда уже Егор Петрович, пришёл к нам на предприятие водителем году в 94-м или в 95-м. Я в то время был молодым начальником автоколонны, в моё распоряжение он и поступил. Не знаю, почему, но этот человек чуть ли не с самого первого дня знакомства казался мне интересным и каким-то притягательным. Не слишком высокий, но крепкий, коренастый мужик под пятьдесят. На первый взгляд, немного угрюмый, но каким-то чудесный образом умеющий находить с товарищами общий язык, более того, вызывать к себе уважение. Ещё у Егора было одно очень важное качество: он хорошо умел видеть людей. Нет, я сейчас не говорю о каких-то там паранормальных способностях, просто разбирался он в людях отлично. Иной раз, к примеру, скажет: вот, дескать, Гришка – та ещё сволочь, от него любого подвоха можно ждать. И точно! Позже этот самый Гришка такой фортель выкидывает, что хоть стой, хоть падай.

Но это всё к моему рассказу особо не относится, просто решил нарисовать, так сказать, словесный портрет Егора Петровича. Чтобы читатели представляли себе, что это за человек.

Однажды случилось так, что задержались мы с ним вдвоём на работе допоздна. Ну, слово за слово, я решил пошутить, что, мол, в такое время на заводе, наверное, только мы да привидения остались. Петрович хмыкнул, поглядел на меня и вдруг говорит:

— Не веришь, Олег, в привидений-то?

— Нет, конечно. Неужто ты веришь?

— Ну, привидения, не привидения, а что-то в этой жизни такое есть.

— Сам, что ли, видел? – решил подколоть товарища я.

— А хоть бы и сам, — Егор посмотрел на меня, как на несмышлёного ребенка, — рассказать, что ли?

— Валяй.

— Родился я в этом городе. Отца своего не помню. Говорили, сбежал он от мамки, как только узнал, что она в положении. Жили мы с ней вдвоем в общаге – в комнате, которую ей от фабрики, где она поваром в столовке работала, дали. Мамка моя не то папашу мне слишком уж усердно искала, не то после предательства отца умом тронулась, короче говоря, мужиков меняла как перчатки. Поначалу-то ещё ничего было, а со временем совсем с катушек слетела: каждый день нового хахаля в дом тащила. Приведёт, а меня погулять отправляет.

Ну, в итоге и догулялся я – попал в плохую компанию. Хотя какая там компания, стая это была! Стая таких же, как и я, неприкаянных, никому не нужных и озлобленных волчат. Поначалу, что называется, мелочь по карманам тырили, а дальше – больше. В общем, пришли к тому, что начали квартиры грабить.

Однажды, мне тогда уже двадцать стукнуло, навели нас «добрые» люди на одну квартирку. Сказали, денег там особых нет, но зато всякого антиквариата завались, можно продать и разжиться. Мы хоть и молодые были, да не дурачки: к походу «на дело» готовились тщательно, вызнавали, выслеживали, просчитывали. Поэтому вскоре нам стало известно, что хозяйка квартиры – пожилая женщина, вдова какого-то там видного партийного деятеля (он-то, видимо, и скупал в своё время всякое старьё, на которое мы позарились), проживающая вдвоём с двухлетней внучкой.

Через некоторое время назначили дату нашего «мероприятия». Из достоверных источников просочилась информация, что бабки и её внучки дома не будет – уезжают к родне в деревню. «На дело» пошли втроем: я, друг мой Витёк и ещё один парень, чтоб на шухере стоять. С замком справились легко, а как в квартиру попали, разделились: Витёк на кухню прошмыгнул, я – в гостиную. Только приступил, так сказать, к осмотру, заметил краем глаза в дверях какой-то белый силуэт. Обернулся – мать честная: стоит передо мной пожилая женщина в длинной ночной сорочке и испуганно на меня таращится.

Смотрела, смотрела, а потом как закричит:

— Что же ты, сынок, делаешь? Последнее ведь отбираешь! – и всё в таком духе.

Я, если честно, сам оторопел. Ни разу со мной такого ещё не случалось. Стою и не знаю, что мне с этой бабкой делать. И тут она за сердце хватается и на пол падает. Я со страху через неё перескочил и в прихожую. Там столкнулся с Витьком. Показываю ему на бабку, та лежит, стонет, по-моему, хрипит даже: что, мол, делать-то, может, скорую вызвать? Витёк только пальцем у виска покрутил: ты, говорит, совсем ополоумел, сдаст же она нас как пить дать, сдаст, а так – пусть себе подыхает, мы не при делах. В общем, взяли, что унести смогли, и ушли.

А через неделю повязали нас. Думали, старуха выжила и сдала, ан нет: Витёк умудрился на месте преступления свой паспорт потерять (до сих пор не понимаю, как, он всегда из нас самый осторожный был), по нему и вычислили. Про бабулю нам уже следователь рассказал. Умерла она в ту ночь, внучка сиротой осталась. Родители-то у девчушки ещё раньше погибли, родственники брать отказались, теперь в детдом пойдет.

Короче говоря, пересажали всю нашу шайку-лейку. Как только раскрыли ограбление, все наши прошлые грешки, само собой, тоже наружу полезли. А старушка та мне в СИЗО несколько раз снилась, причём каждый раз в одном и том же сне: стоит, смотрит на меня и молчит. Жутко мне было после таких сновидений, но я тогда всё на совесть списывал. Ведь, действительно, переживал я сильно. И, надо сказать, всё больше не за грабежи, а из-за того, что бабке тогда не помог. Надо было Витька не слушать и из автомата в скорую позвонить. Сидеть-то я всё равно уж сижу, так хоть малую не осиротил бы.

Пока срок мотал в колонии, бабуля мне ни разу не снилась. Незадолго до освобождения узнал, что Витёк вены себе вскрыл. Почему, мне до сих пор неизвестно. Ведь и сидеть ему на тот момент недолго оставалось, а он…

Оттрубив положенное, вышел я. Мамка к тому времени совсем по наклонной скатилась, совершенно спилась со своими дружками, дома почти не появлялась. Я же твёрдо решил, что в свое тёмное прошлое ни за какие коврижки возвращаться не стану. А тут ещё и с работой подфартило. Встретил я однажды бывшего соседа по общаге. Он на тот момент с нами уже не жил, имел отдельную квартиру и работал главным инженером на одном предприятии. Хороший мужик, поверил мне, помог шофёром устроиться (права у меня с училища были). Вскоре я ещё и хорошую девушку встретил. Судимость свою скрывать не стал, чуть ли не на первом свидании всё выложил, думал, сбежит от меня моя Алёнка, сверкая пятками. Ошибался. Не сбежала, всё поняла, поверила. Ну, а я с предложением руки и сердца тянуть не стал, свадьбу сыграли, а потом ещё одна удача – квартиру нам дали от предприятия.

В общем, жизнь вроде как наладилась. И тут, ни с того ни с сего бабка та погибшая снова начала мне сниться. Опять стоит, молчит и смотрит с укоризной. А как только сны эти начались, так и у меня всё наперекосяк пошло. Во-первых, со здоровьем проблемы нарисовались. Нет, сердце-то у меня, конечно, с детства слабоватое было, из-за него и в армию когда-то не взяли, но в последние годы как-то не беспокоило, а тут в постоянные клиенты больницы заделался. Во-вторых, на работе какие-то неприятности да конфликты попёрли. В-третьих, мать слегла: до того допилась, что парализовало её. Но и это ещё не всё. Самое главное — дети у нас с женой никак не получались. Уж и по врачам ходили, а те только руками разводили: вроде как у обоих всё в порядке, а не выходит, блин, каменный цветок и всё тут. Я и в церковь ходил, и просил про себя бабулю о прощении, но всё продолжало идти кувырком.

Через несколько лет безуспешных попыток забеременеть Алёнка моя совсем отчаялась и говорит: давай, дескать, из детдома малыша возьмём. Я подумал и согласился. Нам к тому времени обоим уже по тридцать стукнуло, годы идут, а потомства можем и не дождаться.

За несколько дней до похода к детям приснился мне странный сон, опять же с участием той старухи. Впервые в жизни во сне она была не одна – держала за руку маленькую девочку, лет двух-трёх. Хорошенькая такая девчоночка, я её отлично запомнил! А самое интересное – первый раз за всё это время бабуля не смотрела на меня зло и с упреком, а почему-то улыбалась. Короче, проснулся в полном недоумении, а скоро пошли мы с Алёной в детский дом.

Пока жена какие-то там вопросы в кабинете директрисы решала, я по коридору шатался. Гляжу, идёт мне навстречу девчушка, на вид лет десяти.

Подошла, смотрит на меня и вдруг заявляет:

— Дядя, а я вас вчера во сне видела. Вы моим папой теперь будете, да?

Я от неожиданности аж присел. При этом гляжу на девочку и понимаю, что где-то я её тоже уже видел. Смотрел, смотрел, а потом как обухом по голове садануло: так во сне же! То же личико, что во сне у бабкиной малышки было, только повзрослевшее немного.

— Буду! – говорю. – Точно буду! – и бегом к директрисе в кабинет, расспрашивать кто да что.

Та, конечно, сначала удивилась, таких больших детей редко берут, но о девочке всё-таки подробно рассказала. Зовут Катя, 12 лет. В детдом попала в 2 года. Родители погибли при пожаре, когда ей всего несколько месяцев от роду было, а малышка чудом выжила и осталась жить с бабушкой. Но и тут беда: залезли как-то в их квартиру воры, бабушка, видать, остановить их пыталась, да с сердцем плохо сделалось, так и умерла на пороге одной из комнат. Катюшки в тот момент в квартире не было, бабуля её за несколько дней до того к сестре своей в деревню отвезла, а сама вернулась по каким-то срочным делам. Девочку несколько раз взять хотели, но в последний момент что-то срывалось, поэтому так и жила она в детском доме. Я всё это слушал и, честно сказать, с трудом сдерживался, чтоб не потерять сознание. Сердце щемило, аж жуть! Твёрдо решил: удочерю Катю.

Алёна сначала противилась, всё же она ребеночка помладше хотела. Но я уговорил, да и Катюня при первом же знакомстве её очаровала. Очень скоро взяли мы её домой. Уж как она радовалась, слов таких не подобрать! Меньше чем через год взяли ещё мальчонку четырехлетнего. И, знаешь, как-то сразу всё в жизни нашей на лад пошло. Здоровье я поправил, на работе всё устаканилось. Мать потихоньку в себя приходить начала, ходить стала, с детьми помогать, а самое главное – от алкоголя и мужиков своих отреклась. А ещё спустя три года преподнесла мне Алёнка киндер-сюрприз: да не одного наследника, а сразу двух, двойню то есть.

Много времени с тех пор пролетело. Катюшка наша теперь взрослая, сама уже дважды мама, в этом году юбилей ей справляли – 30 лет. Младшие пацаны тоже в порядке: кто уже работает, кто учится, и все как один спортсмены. Единственное, что я так и не смог сделать, так это рассказать дочке и вообще кому-то из своей семьи всю правду про Катину бабушку. А может, и не надо этого. Мы все вместе могилу её навещаем, память чтим, свечки в церкви ставим регулярно. И вот уже много лет не снится она мне. Видать, успокоилась, а может, и простила.

Рассказ Петровича поразил меня тогда до глубины души. Поверить во всё это было сложно, но в том, что коллега не из брехливых, я был уверен. Сегодня этого человека уже нет в живых. Он скончался на 65-м году жизни, слабое сердце всё-таки дало о себе знать. Я был на похоронах, видел Катерину, красивую моложавую женщину, горько плакавшую по своему приёмному отцу. Думаю, хорошо, что она так ни о чём и не узнала…

P.S. Имена и некоторые факты из биографии героев изменены. Надеюсь, понимаете, почему.

Автор: Tata