Кто-то или что-то там живет

Мне нравилось быть у бабушки, но одно мне не давало покоя, я не могла находитmся в доме одна, даже если бабуля была во дворе возле дома. Казалось, что в доме кроме меня кто-то есть, в то время когда там никого не было, и от этого, признаться честно, мне было не по себе, у меня всё внутри леденело. Я всё время успокаивала себя, что это лишь плод моей бурной фантазии, но одна старалась не оставаться. Здесь когда-то умерла моя прабабушка, она меня очень любила, а я с детской теплотой и нежностью всегда относилась к ней. Она была очень старенькой, и в основном лежала в своей комнате вечерами и слушала радио, а я приходила к ней и слушала её бесконечные сказки про Бабу-Ягу, Кощея и разнообразных привидений, которые живут в каждом доме, где случалось что-то нехорошее.
Когда прабабушки не стало, я очень боялась её комнаты и старалась туда не заходить, да и сейчас почему-то холодею от страха, когда нужно что-то взять (там хранятся вещи, которыми никто почти не пользуется). Если уже довелось туда идти, я беру то, что мне надо, и очень быстро ухожу. Не могу объяснить, чего я так боюсь, но от ощущения пребывания в этой комнате кого-то или чего-то ещё у меня сердце в пятки уходит. Когда я остаюсь в доме сама, то слышу какие-то странные звуки, вот как будто всё время в её комнате что-то падает и двери сами открываются. Сквозняк я сразу же отбросила, в этом доме на каждой двери набиты куски кожи, специально чтоб двери плотно закрывались, я их не всегда с первого раза могу открыть, куда уж сквозняку. Когда говорю об этих “сквозняках“ бабе Люсе, она почему-то без единой эмоции на лице говорит, что всё вроде нормально, никогда при ней двери не открывались, но не исключала, что я могу это видеть.
— Не бойся! Если видишь, значит так надо.
Что надо-то? Чтоб у меня сердце стало? Я никак не могла понять бабушкиных слов, а она не говорила, только улыбалась.
— Капец, бабуль, ну если я чокнутая, то так и скажи, а то я с ума тут сойду. Наверно, в понедельник домой поеду. – предположила я.
— Что это за “капец“? Понабирались таких слов, что выговорить нельзя. И никаких домой! А я что делать буду, знаешь как мне тут одной скучно? – глаза у неё заметно округлились.
— Ба, ну боюсь я, ночью в туалет страшно ходить, потому что нужно через ЕЁ комнату пройти. Мне каждый раз до утра терпеть?
Бабушка ничего не ответила, видно, и отвечать было нечего.
Как-то вечером, когда мы с ней сидели, пили чай и говорили ни о чём, я опять затронула эту тему. Наверное, ей надоели мои вопросы, и она рассказала, что когда-то, когда она была молодой, произошла одна странная история.
Когда она с детьми ложилась спать (моему отцу тогда было где-то лет 10, а семья у них была большой, так как на то время почти все семьи имели по 7-10 детей), то очень часто с чердака доносились звуки, как будто там ездит повозка с лошадями по дороге, вымощенной камнями (раньше дороги были именно такими). Слышно, как повозка ехала с одного угла дома к другому, а потом возвращалась. Бабушка со временем привыкла к таким звукам, а вот детишки пугались, поэтому пришлось позвать священника, чтоб освятил дом, но это не помогло, тогда баба Люся пошла к одной старухе, что жила на окраине села (я уже забыла как её звали). Все в селе говорили, что она “что-то знает”, так раньше говорили про женщин, которых считали ведьмами, но деваться было некуда, пришлось идти. Она что-то долго делала в доме и до рассвета никому в дом велела не ходить, потому вся семья ночевала в сарае на чердаке, где лежало заготовленное на зиму скоту сено, благо на то время было лето. К удивлению, звуки, донимавшие бабушку и пугавшие детей, прекратились, и семья спокойно жила дальше.
В прошлом году я снова ездила к бабке в село, и в один вечер, когда мы как всегда коротали время за чаепитием и интересными рассказами, я осматривала комнату, в которой она жила. Я каждый раз когда приезжаю к ней, смотрю что тут изменилось за время моего отсутствия, вот и тогда смотрела и заметила, что на стенах нет фотографий моего покойного деда Пети, всегда висели, а сейчас нет.
— Ба, а зачем ты фотографии сняла?
— Пришлось. Замучил он меня. – ответила бабушка и начала рассказывать. – Ты деда своего уже не помнишь, малая совсем была, когда его не стало. Я после его смерти фотографии не снимала, не было в том нужды, пока он не начал ко мне каждый день приходить. Просыпалась в 5 часов утра от того, что кто-то в окно стучит, стучит громко, а собаки не лают, значит не человек, они-то ведь сразу же учуяли. Знаю, что при этом выглядывать в окно нельзя, а то Бог знает чего увидеть можно, вот я и не смотрела, вышла во двор и пошла к своему окну. Иду и “Отче наш” читаю от того, что боязно.
— Так чего ж ты пошла? А если б там действительно кто пришёл, дали б по голове…
— Не дали б! Я точно знала, что там никого живого нет. И не перебивай! – рявкнула она.
Молчать после услышанного было очень трудно. Ну ведь уже не маленькая, старая умная женщина, а до сих пор ведёт себя как дитя. Как можно переться бабке одной ночью на улицу, когда ей в окна стучат? Может, я и трусиха, но сама точно не пошла бы, я б такой крик подняла, что… короче, это неразумно!
— В общем, когда такие визиты участились, пошла к той бабе, что тебе о ней говорила, ведьмой она была, и спросила у неё совета. Она мне сказала, что в следующий раз нужно выругать его хорошенько, как сапожник, вынести его фотографии из дому, и он перестанет ходить. Я так и сделала, после этого перестал стучать, а потом забыла об этом, убиралась в коморе и нашла те фотографии. Не знаю зачем, вытерла их от пыли и снова повесила в комнате. Потом Петр опять начал стучаться в окна, на сей раз громче, я выругалась на него, утром вынесла фотографии и с тех пор больше не вношу. – закончила рассказ баба Люся.
Я заметила, что она погрустнела, видно, не очень весёлые эти воспоминания, но решила, коль бабушка начала рассказывать об разных причудах, что творятся в её доме, пусть о тех странных звуках расскажет, которые я здесь слышу.
— Ба, погоди! А что же всё-таки с теми звуками делать, страшно как-то.
— Да не бери в голову дурного, домовой это, наверное, – спокойно ответила она.
— Какой домовой? Это ты мне в детстве такое могла сказать. К тому же, сама говорила, что домовой шумит и пугает, если его разозлить, а я ему ничего плохого не делала.
— Ты его не бойся, попугает и перестанет, но будет лучше, если ты с ним подружишься.
Я-то знаю, что это несерьёзно, но помню, что бабка говорила, что домового нужно вкусным угощать, тогда он шалить не будет. На всякий случай налила в тарелку варенья, мёду и поставив на стол попросила Хозяина к столу.
Выйдя во двор я уселась на лавочку и долго думала как себя вести дальше, чтоб домовой, или что там такое живёт, меня не трогал. Я недоверчиво поглядывала на дом и не заметила, как бабушка подошла.
— Да не бойся! Я привыкла, и ты привыкнешь.
— Как можно привыкнуть к тому, что в доме всё время что-то падает и кричит? У меня скорей сердце станет, чем…
— Не станет. Вы, молодёжь, такие нервные, смотрите по телевизору ужасы, вот и чудится всякое.
— Ага. Скажи ещё, что мне сейчас все чудится. Может, я ночевать к тёте Оле буду ходить?
— Чего это? Ты ж ко мне приезжаешь, тут и ночуй! – совершенно спокойно ответила бабушка.
До конца каникул я таки ночевала у бабули, и странности не прекращались. Всё так же падали предметы в комнате прабабушки Ярины, и раздавались странные звуки, к которым я, наверное, никогда не смогу привыкнуть.
Я много лет приезжаю сюда, и каждый раз для меня остаётся испытанием пребывание в доме одной. Может, это дух прабабушки приходит, а может, дух деда Петра, он ведь не своей смертью умер, пил очень, а вскоре повесился.
Как бы там ни было, но что-то или кто-то в этом доме обитает кроме бабы Люси. Я не знаю, доброе оно или нет и с какими намерениями пришло, но оно меня очень пугает.