Самые страшные воспоминания моего детства были связаны ни с верой в существование Бабы-Яги, которая непременно унесёт в тёмный лес непослушных детишек, ни с боязнью темноты, в которой прячутся герои страшных сказок: лешие, водяные или кикиморы. В детстве я боялась только одного: я боялась оставаться одна в нашей квартире. В обычной квартире на четвёртом этаже, в обычной панельной пятиэтажке.
Странные вещи происходили в ней постоянно: шлёпанье босых детских ног, падение посуды, странные звуки, происхождение которых было невозможно понять, и многое-многое другое. Такой эта квартира была всегда, задолго до моего рождения. Но, как утверждала моя бабушка, с моим рождением в ней стали происходить и вовсе странные события, которые уже не поддавались никакому объяснению.
Я появилась на свет, когда моя мама училась в институте. Академический отпуск она не брала, оставляла меня то с бабушкой, то с отцом или дядей, а то и с няней.
Однажды моя бабушка сидела со мной вместо родителей. Было мне тогда около года. Она покормила меня и положила спать днём. А когда она вошла в комнату на мой призывный плач, то меня было трудно узнать. Мои волосы были взъерошены и спутаны, но при рассмотрении в этом хаосе на голове просматривался определённый порядок: это были косички, заплетённые рядами и наискосок, а самая большая косичка была на макушке и торчала как антенна. Бабушка была перепугана насмерть. Тут же она побежала со мной на руках к соседке бабе Ане. Та слыла знатоком во всяких странных вещах и по совместительству была экспертом-консультантом по странным явлениям нашей квартиры.
Мои косы были истолкованы как хороший знак, который, несомненно, говорил о безмерной любви домового ко мне. Косы эти невозможно было ни расплести, ни расчесать, поэтому меня подстригли почти под ноль.
На этом необъяснимые явления не прекратились. Как-то вечером мама уложила меня спать, а когда ночью встала на мой плач, то не смогла откинуть одеяло, чтобы взять меня на руки. Края моего детского одеяльца были привязаны к прутьям кроватки. Впоследствии родители переняли этот опыт и делали так всегда для того, чтобы я не раскрывалась ночью. Но тогда в квартире воцарился ужас: мама разбудила и отца, и бабушку, чтобы спросить, не привязывал ли кто-нибудь из них моё одеяльце. Но, к всеобщему удивлению, этого никто не делал. В ту ночь никто и глаз не сомкнул около меня. А наутро, по словам моей мамы, бабушка схватила меня и ушла со мной и с соседкой бабой Аней куда-то. Маме, конечно, было понятно, что унесли они меня к знахарке. Но ей, далёкой от всего мистического и уставшей за ночь, было совершенно всё равно, что они придумали, лишь бы пугающие явления вокруг меня прекратились.
Спустя годы я спрашивала бабушку, что сказала ей тогда знахарка, но она не сказала мне, сославшись на забывчивость. Расспрашивала я об этом и соседку бабу Аню, но она делала загадочное и отстранённое лицо и советовала спрашивать у бабушки, так как она сама уже и не помнит, а может быть, и не расслышала, что тогда сказала знахарка моей бабушке. Носили меня к знахарке долго. Но от чего они меня лечили, я уже никогда не узнаю.
А между тем квартира жила своей жизнью, по своим никому неведомым законам. А нам, её жильцам, была уготована скромная роль зрителей, а иногда и участников. Вот бабушка со словами «Я тебе сейчас покажу» грозит пальцем кому-то невидимому, сыплет непонятными словами в пустоту, а потом начинает сметать щёткой разбитую тарелку. Или вдруг ночью она включает свет в кухне и сидит там до рассвета. А утром направляется прямиком к соседке для того, чтобы обсудить ночное происшествие.
Но больше всего невидимая сила досаждала бабушке, когда она пекла булочки или хлеб. Тесто она ставила поздно вечером, а потом вставала ночью и осаживала его, мешала и перекладывала. Проказы начинались сразу при приготовлении теста. Бабушка выставляла все необходимые продукты на стол, чтобы они были комнатной температуры. Белки отделяла от желтков и сливала их в поллитровую баночку. А когда она приходила замешивать тесто, в этой баночке оказывался то фантик от конфеты, то шкурка от колбасы. Она снова ругала невидимого кого-то, грозила ему, что выживет его из квартиры. Однако он не унимался. Когда бабушка, аккуратно слепив булочки и разложив их на противни, расставив их по столам, отправлялась спать, она что-то долго шептала, затем брала щепотку сахара и сыпала её на кухонный стол. Но, увы, когда она очередной раз вставала, чтобы посмотреть, как поднимаются её булочки, часть их была нещадно смята. Она снова ругалась, снова грозила, принимала новые меры изгнания кого-то, но всё продолжалось по-прежнему.
Однажды бабушка вернулась после своего очередного похода к знахарке, вооружившись новыми чудодейственными методами изгнания ненавистной невидимой силы. С решительным видом она проделала странные действия, которые я не стану описывать ввиду полного отсутствия в них смысла. Довольная собой, она отправилась в гости к соседке. Я убежала во двор к подружкам, а родители ушли к кому-то в гости.
Когда я вернулась со двора, то застала странную и жуткую картину. В кухне был полнейший разгром, всё было на полу: крупа, осколки посуды, разорванные полиэтиленовые пакеты, перевёрнутые ёмкости, кастрюли на полу. А посередине кухни, испуганная и беспомощная, стояла бабушка со слезами на глазах и на чём только свет стоял бранила невидимку.
А ночью всех ждал новый «сюрприз» от нашего загадочного соседа. Уснули мы поздно. Уборка на кухне затянулась. Около часа ночи раздался осторожный стук во входную дверь. Бабушка спала чутко и сразу его услышала. Стук повторился. Он был очень тихий, словно кто-то осторожно стучал в дверь в надежде разбудить как можно меньше людей. Стук этот услышали и родители. Отец посмотрел в глазок: на площадке никого не было. Он повернулся к двери спиной и пошёл в комнату. И тут раздался громкий и глухой звук, словно кто-то снаружи пнул дверь ногой. Отец развернулся и быстро открыл дверь, рассчитывая застать наглеца. Но ни на площадке, ни на лестничной клетке никого не было. Более того просто гробовая тишина, царившая в подъезде, говорила о том, что подъезд пуст.
Больше к этой знахарке бабушка моя не ходила. После этого случая она вообще оставила всякие попытки совладать с неведомой силой, безраздельно властвующей в нашей квартире. А она чувствовала себя всё увереннее…
Автор: Ольга