Cлучилось это 5 августа 1941 года в городе Николаеве, когда к нему подошел фронт. Сначала город каждый день бомбили, а потом стали обстреливать из минометов.
Мне нужно было принести в бомбоубежище воду. В городе с ней было трудно, потому что водонапорная башня была разбита. Стояла жара. Было много раненых, все просили пить…
И я решилась. Среди дня на фоне белой стены побежала с бидоном в парк, где был ручей. С первых же моих шагов меня начали обстреливать через реку Южный Буг из миномета. Я прижалась к стене дома. От страха остолбенела и почему-то начала считать мины, которые разрывались на мелкие осколки, как мне казалось, всех цветов радуги… Косы обгорели мгновенно. Бидон выбило из руки осколками. Я вся покрылась пылью от выбитой штукатурки. И только чувствовала при каждом новом разрыве мины, как у меня косы поднимаются дыбом. Потом мне сказали, что меня не было минут восемь…
И вдруг меня вывел из ступора крик моей мамы, которой давно уже не было в живых: «Беги за угол дома!» Я рванулась с места и, кажется, одним прыжком скрылась от огня за углом дома…
Когда я вошла в бомбоубежище, люди испугались моего вида – я была осыпана землей и штукатуркой, с торчащими дыбом волосами… Ничего не могла выговорить – только дрожала…
Долго никто не мог понять, как я осталась жива при таком шквальном прицельном огне. И лишь в марте 1944 года фронтовой доктор предложил объяснение: «Вас спас ужас, – сказал он мне. – От страха у вас многократно усилилось магнитное поле. Именно оно отклоняло осколки. Я наблюдал такое на передовой. Хотя и редко, но это случается – ни осколки, ни пули человека не берут! Обычно этот человек находится в состоянии аффекта – высшая степень ярости, страха или отчаяния, тогда на какое-то время вокруг него образуется сильное магнитное поле».