Мертвец

Дождь лил как из ведра и сильно затруднял передвижение по лесу. Ливень продолжался уже три часа. Даже здесь, в густом смешанном лесу, под кронами деревьев, давно уже было грязевое болото. Ноги просто разъезжались по грязи, и я чувствовал себя как корова на льду. С самого утра у меня было желание послать все это мероприятие куда-нибудь подальше. Ведь есть же правило: не хочешь браться за дело, с души воротит – ну так не берись. Теперь поздно уже пить боржоми.

Была осень, октябрь, и дождь вполне мог зарядить на целый день. Я залез под разлапистую ель и вытащил карту. Если верить этой цветной бумажке с неровными линиями, я уже давно должен был оказаться в дачном поселке, а лес должен был остаться позади. Выходит, я что-то где-то перепутал и теперь безнадежно заблудился. Черт и еще раз черт! Переждать непогоду под елкой было плохой идеей, даже здесь было сыро и зябко, а сквозь ветки стекала холодная вода, капала мне на макушку, а затем текла по ушам. Вот елки-палки. И я, шагая по мокрым листьям и скользя по грязи, пошел на запад, туда, где по идее, должен был быть дачный поселок.

Шум дождя поглотил все лесные звуки. Здесь в нескольких километрах должна быть трасса, но в шуме ветра и дождя услышать какие-либо другие отдаленные шумы было нереально. Черт бы побрал сегодняшний день.

Через час пути лес расступился передо мной, и я оказался на краю большого то ли поля, то ли луга с пожухлой травой, а за лугом снова был лес. Пройдя пару сотен метров по краю этого луга, увидел вдалеке дом и уже успел обрадоваться, что вышел к поселку, но радость оказалась преждевременной. Это был одиночный двухэтажный дом из красного кирпича. Я снова достал карту, куда меня принесла нелегкая?

Так и не сумев определить свое местоположение по карте, я плюнул на это занятие и пошел к дому. Раз есть дом, значит, в нем должны быть люди и телефон, по крайней мере, я надеялся на это. Еще успел подумать: «Добро пожаловать в цивилизацию».

Но чем ближе я подходил к дому, тем меньше у меня оставалось надежд на людей, телефон и чай. Дом казался темным и пустым, я подошел к воротам, они были открыты, типа, милости просим. Обойдя дом по периметру, я не обнаружил никаких следов ни людей, ни машин. Допустим, человеческие следы смылись дождем, но следы от колес автомобиля, примятая трава должны же были быть. Или не должны? Как бы там ни было, следов не было.

Обойдя еще раз дом, я прошел в ворота, подошел к двери и постучал. От стука дверь открылась. «О как, — подумал я, — «заходите, люди добрые, и берите что хотите». Я стоял и думал, что бы это все значило. Затем пришел к выводу, что этот дом используется не для постоянного проживания, а скорее, как дача. Но почему он стоит один в таком странном месте? Мало ли у кого какие тараканы в голове. Купили землю и построили. Я расстегнул сумку, висящую через плечо.

— Хозяева, можно войти? – Крикнул я.

Идиотский, конечно, вопрос. Разве не видно, что в доме есть только эхо. Я стоял и раздумывал, входить или не входить, а затем решил, что скоро стемнеет, на ночь глядя сюда в такую погоду никто не приедет, а наутро меня и след простынет. Лучше переночевать в доме, чем где-нибудь под елкой.

Я вошел в дом. Крикнув еще пару раз для порядка: «Люди, можно войти?», я вошел. Люди здесь, судя по всему, не появлялись с весны, а может, и с того года. Я начал осматривать комнату за комнатой, это был очень странный дом.

В коридоре у стены стояли лопата, грабли и вилы. В комнатах была мебель: кровати, шкафы с зеркалами, тумбочки, кресла и диваны, и все это добро было покрыто таким слоем пыли, что можно было не то что писать, можно было редиску сажать. В доме вообще не было никакой электроники и электротехники, телефон тоже не нашелся. «Здорово». Зато все окна были целы. Я ходил из комнаты в комнату, и везде было одно и то же: пыль и паутина. На кухне, на обеденном столе, стояли тарелки с остатками еды, словно кто-то собирался обедать да так и не пришлось. Что-то здесь не так. Куда делись хозяева? Судя по всему, дом заброшен и заброшен недавно. Закончив осмотр дома и убедившись, что я один, я расположился на первом этаже в одной из комнат.

Дождь уже закончился, но мысль о том, чтобы идти дальше, в голову не приходила. Уже начинало темнеть, осенью вообще рано темнеет. Я снял с себя рюкзак и промокшую до нитки куртку, забаррикадировал входную дверь, а затем сел в угол, положив наплечную сумку на колени. Генератор. В доме должен быть генератор, ведь во время осмотра я увидел розетки, в люстрах были лампы накаливания, а подходя к дому, я не видел столбов и проводов, значит, должен быть генератор. Подумав, решил его не искать. Шли секунды, секунды складывались в минуты, а минуты в часы, я незаметно уснул, сидя на полу и прислонившись к стене.

Когда я проснулся, в окно светила полная луна и разгоняла кромешную темноту. Что же меня разбудило? Посмотрел на часы — 1:30. Раздались шаги, на втором этаже кто-то ходил и от этих шагов у меня волосы встали дыбом. В дом никто не мог войти, дверь ведь забаррикадирована, а при осмотре дома я никого не обнаружил. Меня начала сотрясать дрожь, и я засунул руку в наплечную сумку.

Шаги прекратились. Что же это было? Может, послышалось от нервного напряжения, ведь в доме точно никого нет. Немного посидев, я решил еще раз осмотреть второй этаж дома. Поднимаясь по лестнице, я чувствовал себя пружиной, готовой в любой момент шарахнуться в противоположную сторону. Я тихо продвигался по коридору, держа руку в наплечной сумке.

Дверь в одну из комнат была открыта. Когда я осматривал дом, она была открыта или закрыта? Хоть убей, не помню. Я включил фонарик и заглянул в комнату. Посреди комнаты стояло кресло, спинкой ко мне, а в кресле кто-то сидел. Было видно руку, лежащую на подлокотнике. О, черт, что за дьявольство такое. Нет, я не хочу становиться убийцей, моя рука сама лезла в сумку.

Рука, лежащая на подлокотнике, принадлежала явно не живому человека, в свете фонарика было видно, что ткани начали мумифицироваться. Луна, словно издеваясь, освещала этот пейзаж. Я, превозмогая страх, вошел в комнату и обошел кресло, на кресле сидел давно умерший мужчина. Он не разлагался, он усыхал.

«Вот и хозяин нашелся», подумал я. Стоп, когда я делал обход первый раз, не было в этой комнате кресла, и покойника на нем не было. Что происходит-то, а? Что бы ни происходило, а из дома надо валить, пусть на улице ночь, но с покойником ночевать — это выше моих сил.

Я уже собрался выходить из комнаты, как кресло развернулось, и покойничек встал.

Я от страха чуть в обморок не грохнулся, а моя рука вытащила из наплечной сумки наган, и палец взвел курок. Монстр, вампир, живой мертвец или кто он там бросился на меня, а я не целясь выстрелил. Не уверен, что попал, монстр перепрыгнул через стол и сбил меня с ног, револьвер отлетел куда-то в угол. Я, согнув ноги в коленях, со всей дури накатил этому упырю в живот, оттолкнув его на пару метров, а затем, вскочив, бросился к выходу. Дверь, я забаррикадировал дверь и теперь сам себя загнал в ловушку. Дьявол!

Пробегая по коридору первого этажа, я поскользнулся и упал, падая, налетел на что-то спиной. Почувствовал, как под ребра проникает холодный металл. Лежа на полу, я провел по себе рукам и наткнулся на странные колышки, торчащие из груди. Вилы, я напоролся на вилы, которые стояли в коридоре. В другом конце коридора, в лунном свете, появилась фигура моего преследователя. Все, моя песенка спета. Живой труп подошел ко мне и начал наклоняться. На абсолютно мертвом, усохшем лице были видны глаза, они мерцали, словно звезды морозной ночью. Мне стало противно — стать жертвой этого живого трупа? Ну, уж нет!

Подождав, пока он наклонится надо мной, я рывком схватил его рукой и рванул на себя, пытаясь насадить на зубья вил, торчащих из меня. Другой рукой я вытаскивал нож из ножен на поясе. Резанул по его глотке раз, другой, третий… Усохшие ткани легко поддавались, а этот, что главное, не пытался вырваться. Нож, отточенный до бритвенной остроты, сделал свое дело, голова отделилась.

Крови не было, в этом монстре крови вообще не было. Все, он готов. Я выпустил из руки нож, теперь надо каким-то образом вытащить из себя вилы. Через мгновение меня накрыла адская боль, но это продолжалось недолго, пришло забвение, в глазах потемнело, и мое тело перестало ощущать пол, на котором я лежал.

Когда-нибудь в этот дом кто-то придет, обнаружит в нем два трупа — один обезглавленный, другой вилами насквозь пропоротый — и долго будет гадать, что же здесь произошло. Но никогда, никогда он не узнает, что произошло той октябрьской ночью, и какая сила обитала в этом доме. Не узнает, ибо мертвые не говорят.

Автор: Сергей