Мой Ангел-Хранитель

Горько, стыдно и тяжело вспоминать эту историю. Увы, порой в жизни случаются моменты, когда отчаяние и безысходность застилают свет. Случилось такое и со мной.
Но, чуть не умерев от собственного эгоизма – ну а как назвать попытку суицида, чтобы сбежать от проблем? – я стала ценить каждое мгновение жизни.
Вы можете посчитать, что мой рассказ слишком уж «сентиментален». Ну, это не мне судить. Я пишу то, что пережила сама…
Что толкает людей к самоубийству? Не знаю, как других, но меня толкнул, как я уже говорила – собственный эгоизм. Всё шло не по-моему, вокруг были сплошные проблемы – я провалила сессию, потеряла работу, постоянно ругалась с семьей, меня предала лучшая подруга, и, как апогей всего ужаса – неутешительные слова врача, который выход из ситуации предложил ужасный…. И в тот короткий миг, когда я решилась, не было рядом того единственного человека, который одним своим наличием в моей жизни ставит ее с головы на ноги.
Тот вечер выдался совсем уж… мерзким. После грандиозного скандала у подруги я молча поехала домой. Позвонила матери – та была на даче. С ней разговор тоже не сложился. Домой я вернулась в истерике. Позвонила любимому – тогда еще жениху – телефон оказался недоступен. Шарахнув ни в чем не повинный мобильник об стену, я пошла в ванную. Истерика сменилась холодной решимостью. Страшно вспоминать, что я себе выдумывала… Не успокоила меня даже теплая вода, в которую я погрузилась. А раньше ведь помогало.
Резать надо вдоль – это я знала всегда.
Врач предложил аборт, и я ужаснулась от мысли об убийстве собственного ребенка. А тогда вот – решала сразу за двоих. А если подумать – то за троих, не считая, конечно, родню…
Всё предусмотрела ведь. Всё. Заперла входную дверь, дверь в ванную. Никто не должен был вернуться до понедельника. Мысли о том, как я буду выглядеть, плавая в воде в собственной кровище и…прочем, я гнала прочь. Ничего не имело значения. Я устала. Мне надоело. И еще превеликое множество этих самых гадских «я» и «мне».
Первый порез оказался совсем неглубоким – и меня это ужасно разозлило. Крови было не много, а больно было ужасно. Второй…был глубже. И третий, и четвертый. Но я видела, что кровь течет плохо и что сил у меня еще много, хотя какая-то пелена на глаза уже опустилась.
Хотелось плакать, но не получалось. Хотелось, чтобы всё кончилось, как можно быстрее. А потом дверь чуть не слетела с петель. И вот тогда я все-таки разревелась.
Он даже скорую вызывать не стал, как-никак, сам закончил медицинский с отличием. Не знаю, что он там колдовал над моей рукой, но заверил, что даже швов не придется накладывать. Видимо, неглубоко я все-таки резала… Или нет? А потом я сидела рядом с ним на кровати и чувствовала себя абсолютнейшей дурой. Ну как, как только я посмела поднять руку не только на себя, но и на нашего ребенка, пусть еще не рожденного, но такого желанного? Ответа не было.
На мой вопрос, почему он оказался здесь, со мной, хотя должен был уже ехать в поезде, чтобы потом, уже из Москвы, лететь, к отцу, он ответил абсолютно серьезно:
Когда до отправления поезда осталось совсем немного, перед его внутренним взором пронеслась не самая приятная в жизни картина – я, держа на руках еще не до конца сформировавшегося младенца, тону в мутной красной воде – и что-то тянет меня на дно, а он не в силах даже руки протянуть. Поезд уехал без него. Его друг, который подвозил и провожал, молча пустил его за руль – просто увидев лицо.
Он еще потом как-то заметил, что, мол, везде на светофорах горел зеленый свет, и, не смотря на то, что в это время в городе обычно полно машин и, соответственно, пробок – на тех улицах, где ехал он, их было совсем немного…Случайность или нет – решать не мне.
Но всё закончилось благополучно.
Было ли это совпадением, было ли это судьбой или защитой свыше, я не знаю. Тему эту мы не затрагиваем и в моей семья только я и он знаем, что я пыталась покончить с собой. Об этом напоминают только несколько длинных шрамов на левой руке, впрочем, со временем они становятся все бледнее и бледнее.
Как бы то ни было, после этого я даже подумать не могу без отвращения о самоубийстве и самоубийцах. Ведь тогда и правда было такое ощущение, словно что-то затягивает на дно, где нет ничего, только безысходность и мрак. Что было бы, если бы он тогда не смог протянуть руки? Даже думать не хочется. Все-таки, я была бы еще и убийцей… Но мой Ангел-Хранитель, которым каким-то образом постоянно оказывается мой любимый – теперь уже муж – всегда рядом. Как ему это всегда удается – тайна, покрытая мраком.
Что ж, получилось длинно и нудно, но я наконец-то смогла излить душу. Легче стало. Честно.
Спасибо тем, кто все-таки смог дочитать эту «исповедь» до конца.