«Шел 1948 год. Мы, беззаботные, озорные 8-10-летние девчонки играли вблизи железнодорожного полотна с песком. Мимо проходили скорые пассажирские поезда. С ними улетали в неизвестный красивый мир наши мечты. Нас было пять подружек, одну из которых звали Тома. Она была некрещеная.
Пролетел скорый. Я как обычно провожала его глазами, заглядывая в окна, где видны были пассажиры. Метрах в 200-300 от нас оказался последний вагон остановившегося у станции поезда. Я продолжала смотреть, и вдруг от последнего вагона отделился «недобрый» (так было принято в нашей семье называть черта).
Огромный, страшный, жуткий, выше вагона, с двумя рожками! В правой руке держит трезубец, как у Нептуна. Левой рукой машет и зовет к себе: «Тома, Тома». Голос, глухой, низкий, вызывал такой страх, что пером не описать!
От взмаха его руки воздух колыхался, и его волны – холодные, жуткие, могильные – касались моего лица. Все тело сковал ужас. Дико закричав, я упала в яму. Когда пришла в себя, поезд тронулся, никого не было. Подружки наперебой спрашивали: «Что с тобой, что случилось?»
Узнав, все бросились бегом по домам. К моей маме прибежали близкие Томы. Мама им объяснила, что Тому нужно срочно окрестить, иначе будет беда. «Недобрый» уже днем зовет ее к себе. Тому окрестили, и никаких видений больше не случалось».