– Баб, а ты домового видела?
– Не видала, а слыхать – слыхала, – ответила бабуля и начала рассказывать.
Мне годков почитай семь было, когда отец нас в новый дом перевёз. Наш-то старый совсем плохенький был, а этот хоть четыре угла, да три оконца. Изба хоть и пожитая, но ещё постоит.
Так вот, только темно сделается, с потолка плач слышится. Нам с братом хоть и боязно, а всё ж любопытно послушать. В сени дверь приоткроем, головы высунем: и взаправду будто человек плачет. И так каждый вечер, поплачет с часик и перестанет. А отец-то нам сказал, что, дескать, слушайте-слушайте, а то перестанет скоро.
И в самом деле – перестал. Это он по прежним хозяевам убивался, сами-то переехали, а его оставили. А вот мы пришли, горевать перестал, с тех пор и не плачет он.
Люди говорят, что его как кота чёрного увидеть можно, только кот – «мя», а этот с человечьим голосом – закончила бабушка.
Кстати, сам я тоже, вероятно, домового видел. Почему вероятно, так потому что не помню – маленький был. Годика 2 или 3. Мать мне буквально на днях рассказала.
«Ты в туалет запросился, я тебя на горшок усадила (о, милый попе зелёный горшок – я тебя помню), а сама посуду начала мыть. А ты вдруг спрашиваешь: «Кто?», и сам пальчиком в сторону показываешь. Я тебе: «Нет там никого, сынок», а ты только смотришь в ту сторону, пальчиком тычешь и опять: «Кто?». «Нет там никого, нет» – ты вроде успокоился, спрашивать перестал, сколько-то смотрел в ту сторону, а потом отвернулся».
– Я из бани вышла, время послеобеденное было, – оторвала меня от воспоминаний бабушка, – да что-то разморило меня здорово. Села на кровать, начала косы плести, носила я две длинные косы тогда, и плела, как никто не умел, мудрёно очень, сейчас и не вспомню как, так вот одну-то я заплела, а другую не стала – уснула.
Проснулась я, глядь – а вторая готовая. И тугая, будто сама плела. Я к дочерям, а сама-то знаю, что не сумеют они так. «Дочь ты, дочь ты?» – спрашиваю. «Нет, мам, мы и не умеем так» – отвечают, а сами удивляются. Тут-то я и смекнула, что это дедушка домовой ко мне приходил. Бывает, хозяину бороду расчёсывает, а у меня косы плесть мудёр, – закончила рассказ бабуля и стала рассказывать о чём-то житейском.
И напоследок, ещё одна история от моей матери, которая случилась в нашем доме несколько лет назад.
«Когда я проснулась, было ещё очень рано, только начинало светать. Час 4-й, может 5-й. Минут пятнадцать я глядела в потолок, можно было ещё спать, но мне не хотелось. И тут громкий стук в дверь с улицы. Кому же это не спится в такую рань, и почему звонком не воспользовались?
«Кто там?» – громко спросил папа с печки, и стук оборвался. Точнее не ваш папа, а кто-то его голосом: он не мог оттуда крикнуть, потому что спал рядом…»