Непрощенный грех

Иногда мне кажется, что люди, совершившие страшный грех, получают наказание за него уже в этой жизни. Они попадают в ад здесь, на земле. Я убедился в этой мысли случайно.
Несколько лет назад на канале ТВ-3 было мистическое шоу «Тайны». На него приглашали людей, которые в своей жизни в одночасье теряли все, что имели, а причину этого видели в колдовстве. В роли экспертов приглашали психологов, юристов и даже священников. Вели шоу Алексей Чумаков и Эдгард Запашный.
На одну из передач пригласили некоего Степана. Я был приглашен в качестве эксперта. Когда я вошел в гримерку, Степан меня узнал и стал расспрашивать о житье-бытье.
Я ему рассказал, что играю в театрах, снимаюсь в кино, телепередачах, участвую в концертах, работаю на корпоративах. В общем, куда пригласят – везде работаю, ни от чего не отказываюсь.
А потом я спросил Степана, чем он занимается в жизни, и услышал в ответ:
– А я бомжую.
Шутит он или правду говорит? На бомжа вроде не похож. Шутит? И я спросил с иронией:
– И как же вы, Степан, докатились до такой жизни?
В ответ выслушал простодушный рассказ:
– Я родился в деревне, там и жил. У моей мамы имелась картонная иконка Пресвятой Богородицы. В детстве, бывало, поранишься, мама приложит иконку к ранке, прочитает молитву, и все заживает.
Я вырос, женился, стал бизнесменом. Покупал в деревне у мужиков мясо и отвозил его в город, а там продавал на рынке. Бизнес у меня процветал, я построил новый дом, обзавелся хозяйством. Но однажды мясо продать у меня не получилось. Я расстроился и напился с горя. Приехал домой, схватил мамину иконку и обматерил ее. Мол, почему не помогла – теперь мясо испортится и пропадет! И со злостью порвал святой лик на четыре части. Мама была в таком ужасе от этого, что не смогла даже заплакать, только смотрела широко раскрытыми глазами. А у меня с того дня начались проблемы.
Сначала сын с невесткой и детьми, которые жили со мной, съехали. Вскоре умерла моя жена, а потом мама. Мужики деревенские сожгли мой дом. Я поехал в город, устроился там на работу, но вскоре меня выгнали. И куда бы я ни устраивался, везде меня выгоняли. За год я поменял шесть мест работы.
В отчаянье я поехал в Москву. И так сложилось, что пришлось мне бомжевать. Хожу с протянутой рукой, прошу милостыню, ночую где придется, летом работаю на дачах…
– Степан, – прервал его я, – так надо было сходить в церковь, покаяться, исповедоваться священнику, поставить свечку, глядишь, Бог бы и простил вас.
– Молился и каялся, и исповедовался, на коленях ползал в церкви. Не помогло…
И тут нас пригласили в съемочный павильон…
С тех пор прошло больше восьми лет. К сожалению, я ничего не знаю о судьбе Степана. Но я ему очень благодарен за тот рассказ. Для меня это хороший урок: я понял, что ад для грешников начинается еще при жизни.