«На дворе стояла «тьма египетская». Вдруг я почувствовала беспокойство. Меня охватило чувство какой-то невосполнимой утраты. И так захотелось зареветь в голос… Думаю: «Схожу-ка я за дровами, на следующий день принесу, заодно и повою».
Ну пошла. Фонарик не взяла, на автопилоте до дровенника добралась. Нащупала дверь, зашла – и все во мне словно замерло. На выбранной больше половины поленницы лежало огромное яйцо, формой похожее на куриное, но сантиметров 70 в длину и сантиметров 50 в ширину. Яйцо светилось ровным сероватым светом, посредине – светлее, к краям – темнее. Хорошо просматривалась его округлая форма.
И тут я заревела – уже от страха, а не от глупого желания пореветь. Стояла, смотрела на яйцо и ревела. Дотронуться боялась, а уйти не могла – ноги одеревенели. Наконец рванула из дровенника, как ошпаренная. Забежала домой, перевела дух.
И тут открывается дверь. Входит парень ростом под 180 см. Белокурый, волосы вьются до плеч, голубоглазый, приятный на вид, под полой своей стеганки что-то прячет. Стеганка и спортивные штаны на нем новые, никаких нашивок и эмблем нет, а вот ботинки рваные, старые, потрескавшиеся. Поздоровался и спрашивает: «Вы не знаете, где здесь живет Атеонора?». И называет фамилию. Точно помню, что короткая, но подобных фамилий я никогда не слыхала.
– Ты, парень, с континентами не напутал? – спросила я. – У нас тут таких нет и никогда не было, но зато полно Татьян, Марин, Свет. Хочешь, вон соседка Марина сидит, она тебе всех Атеонор вместе взятых заменит.
Марина расхохоталась. А он вдруг куда-то заспешил и, распрощавшись, пошел к двери, по-прежнему прикрывая что-то полой стеганки.
На другой день никакого яйца в сарае уже не было, зато мы узнали, что над нашим регионом летал светящийся треугольник или нечто похожее на него. Не знаю, связано ли появление яйца с появлением светящегося треугольника в небе и визитером, искавшим Атеонору. Имя-то какое чудное…».